Читать «Крылья экстаза» онлайн - страница 40

Консьерж дал им ключ от квартиры, из чего тут же стало ясно, что Кендрика дома еще нет. Они не спеша стали подниматься на второй этаж.

Граф открыл перед девушкой двери, и они зашли в уютную гостиную, щедро залитую клонящимся к закату солнцем.

— Кендрик, увы, еще не вернулся, — откровенно разочарованно протянула Тина, — но вы можете подождать его прихода здесь, со мной.

— Это самое пламенное мое желание, — отозвался граф.

Тина сняла перчатки и положила на столик сумочку, затем не торопясь стала развязывать ленты шляпки. Случайно обернувшись к графу, она вдруг увидела, что он снова, как и сегодня утром, залит потоками пьющегося из окна света…

Так они стояли несколько мгновений, а потом, неизвестно каким образом, но движимые единым порывом, соединились в тесном объятии, и губы графа коснулись пылающих губ юной принцессы. Тина никогда еще в своей короткой жизни ни с кем не целовалась, хотя всегда в мечтах представляла себе сладость этого волнующего момента. Губы же графа давали нечто большее, чем сладость. Они дарили волшебство и наслаждение, будя в ней какую-то неведомую темную силу и являясь естественным продолжением того странного чувства, которое граф вызывал в ней с самой первой минуты знакомства.

Руки его обнимали ее все сильней, а губы становились все настойчивей, и девушка вынуждена была признаться себе, что именно об этом она и мечтала всю жизнь, хотя никогда бы и никому об этом не сказала. Это было воплощением ее представлений о любви, но не той, которая скована светскими предрассудками и соображениями, а той, в которой сердца и души людей соединяются настолько, что слова им уже не нужны.

А граф прижимал ее к себе все более властно, и Тина ощутила, как все тело ее задрожало в ответ, охваченное яркой вспышкой страсти, — и губы ее раскрылись, как цветок, под его губами.

Голова у нее закружилась, комната, покачиваясь, поплыла, словно она стояла теперь не на земной тверди, а на волнах безмерного океана желания, который уносил ее в небесные золотые выси счастья.

И только когда девушка ощутила, что отныне уже не принадлежит себе, что отныне она вечная раба любви, граф поднял голову.

Мгновение он смотрел прямо ей в глаза, сиявшие таким блеском, что они казались ослепшими, в лицо, пунцовое от радости, и на сладко разомкнутые губы — и… говорить стало не о чем. Граф прекрасно понял, что отныне сердце маленькой Тины бьется только для него.

Но он понял и то, что этот поцелуй слишком отличался от всех, которые довелось ему познать в своей богатой любовными связями жизни.

И тогда он поцеловал ее снова, поцеловал долгим, томительным, горячим поцелуем, заставившим в обоюдном восторге задрожать их обоих, и они улетели в неведомые огненные дали страсти.

Спустя некоторое время, когда граф ощутил всю неловкость нынешнего их положения, он осторожно разомкнул объятия и усадил девушку на диван.

Усевшись, она тихо подняла ресницы, и Грамон поспешил сказать:

— Есть ли на свете кто-нибудь более нежный, более волнующий, чем ты? Но, моя радость, нам нужно серьезно поговорить с тобой.