Читать «Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров)» онлайн - страница 64

«Таланты и поклонники» пользовались успехом и у зрителей, и у критиков. Спектакль был сыгран более тысячи раз, причем с большим удовольствием и любовью. Студийцы выезжали с ним в Ленинград, Киев и другие крупные города.

Следующий этап – Московский театр имени Ленинского комсомола. Это звезды: Серова, Окуневская, Фадеева, Пелевин, Соловьев... Это великая «тройка», которая правила театром, – Берсенев, Гиацинтова и Бирман. «Тройка» решала все, от нее все зависело. Ирина Мурзаева держалась особняком. Она тоже была звездой Ленкома, сама поставила там два спектакля: «Новые люди» по роману Н. Чернышевского «Что делать?» и «Мужество» по В. Кетлинской. Но отношения с «тройкой» у нее не сложились. Серафима Бирман при всей гениальности была дамой завистливой и ревнивой. Она не любила актрис своего амплуа и, как известно, на этой почве рассорилась с Раневской. Она никогда не давала ролей в своих постановках Мурзаевой. И все же Ирина Всеволодовна беззаветно любила своих новых наставников. Она писала им отовсюду, куда бы не забрасывала ее жизнь, делилась впечатлениями, спрашивала совета, поздравляла с праздниками. Взаимностью ответила лишь Софья Гиацинтова. В 1953 году Мурзаеву пригласили на сезон в Харьковский государственный драмтеатр имени Пушкина – поставить того же Чернышевского, а заодно и Чехова. Спектакли собрали массу рецензий, но сама работа шла нелегко. Мурзаева пыталась найти поддержку у Гиацинтовой в письмах:

«Дорогая Софья Владимировна!

Последнее время между нами возникал иногда холодок, который я всегда внутренне переживала очень тяжело, так как люблю Вас всей душой за творческое и человеческое добро, которое Вы мне делали. Думая о наступающем 54-м годе, я всей душой желаю, чтобы было опять тепло и уютно.

Здесь, вдали от театра, когда мне бывает трудно, я всегда вспоминаю мои «университеты» при Вас, т. е. все наши совместные спектакли, Ваши беседы и советы. Меня это укрепляет и очень помогает...»

Как режиссер Ирина Мурзаева работала увлеченно, репетиции захватывали ее и заполняли все существо, из-за чего нередко возникали конфликты с администрацией Театра имени Ленинского комсомола и актерами. Она требовала присутствия на репетициях всех исполнителей по плану, а ей отвечали, что, помимо ее спектакля, есть и другие, поважнее. Умом она это понимала, но сердце ее бунтовало. К каждому актеру Мурзаева искала свой подход. Она чувствовала разные театральные школы, чувствовала гибкость и даже умственные способности своих «подопечных». Поэтому вела с ними отдельные беседы до и после репетиций, добиваясь поставленной общей цели.