Читать «Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров)» онлайн - страница 122

– И я думаю, не зря Жеглов называет Копытина отцом...

– Да он и есть им отец. И по возрасту, и по отношению. Он раздосадован тем, что Шарапов был слишком строг к Варе и упустил девушку. «Рапорт она тебе подай!.. – ворчит он. – Да я бы на твоем месте сам каждый день ей рапорты отдавал!» И в финале картины Шарапов едет в роддом за малышом именно с Копытиным.

Съемки были очень интересными. Но у меня на них случилась трагедия. Я ослеп. Катаракта на обоих глазах была. Володя Высоцкий спросил: «Что с тобой?» Я рассказал. «Я тебе дам телефон офтальмолога Федорова, он мой друг. Он поможет, все, что нужно, для тебя сделает». В этом центре меня очень хорошо приняли, внимательно осмотрели. Операцию сделала Нелли Тимофеевна Тимошкина, по высшему классу. А потом, спустя несколько лет, я упал с декораций во время репетиции. Упал вниз головой, произошла отслойка сетчатки. И снова – больница Федорова, операция и хорошие врачи. Слава Богу, вижу обоими глазами до сих пор.

– Алексей Иванович, ваша супруга не из театральной среды?

– Нет. Галина Анисимовна закончила Московскую консерваторию и педагогический институт, плюс Институт марксизма-ленинизма. Так что она у меня в политике разбирается, а я, по ее мнению, – нет.

– Вы давно женаты?

– Больше сорока лет. Дело в том, что в 1948 году я женился в первый раз. Прожили мы шесть лет, вместе работали в Калининграде – первом моем театре, а в мурманский театр моя жена со мной не поехала. И этот перерыв оказался для нас роковым – она встретила другого и вышла замуж. Я погулял до 1958 года и женился на Галине Анисимовне. Лет через десять получил квартиру от театра. К тому моменту у нас уже были двое детей, Володя и Лена. Сын закончил МИИТ, дочь – Художественное училище имени 1905 года, работала в рекламе. У меня трое внуков.

– Никто, значит, по вашим стопам не пошел. А внуки как на это дело смотрят?

– Я считаю, что в нашей профессии должен работать только тот, кто не может без нее жить, кто относится к ней с фанатичной любовью. Этого я в своих детях не обнаружил и не делал никаких усилий. Хотя водил их в театр, за кулисы, показывал фильмы. Им это все нравилось, но по большому счету не интересовало. Про внуков пока говорить рано, они еще маленькие.

А вообще-то есть много примеров: актерские дети редко становятся хорошими артистами.

– Алексей Иванович, недавно вновь пересмотрел «Маэстро с ниточкой» и, вы знаете, вновь с удовольствием. Но подумал я о другом – впервые в главной роли вы снялись практически в 70 лет!

– Нет. У меня была еще одна главная роль – в картине «Пустыня» Туркменской киностудии. Там я играл доктора Ляхова. Так вот, приехал я в Туркмению и открыл для себя нечто новое. Дело в том, что в советских картинах всегда воспевалась дружба народов. Русский – старший брат, остальные – младшие. Никакой дружбы народов там не было! Я походил по городу, поездил, посмотрел, как живут русские, как к ним относятся, и пришел даже в отчаяние. Однажды увидел, как туркмены лупили одного русского. Еще и милицию звали. Я в окно заорал: «Что же вы делаете?! На вас самих милиция нужна!» Разбежались. И, отталкиваясь от этого, я и играл свою роль. Алты Карлиев, который тогда возглавлял студию, возмущался: «Почему у него такое отношение? Что это такое?» Хотели даже снять меня с роли раза три. Но тогда Восток курировал от Госкино Алексей Каплер. Он посмотрит материал и говорит: «Нет, почему же, этот артист очень органичный. Пусть работает». Картина так в Россию и не попала, там осталась.