Читать «Лицо страха» онлайн - страница 19

— Это не имеет значения, — сказал Грэхем. — Мысленно я уже видел ее.

— Конечно, — сказал Предуцки, — я видел вас в программе Прайна.

— У нее были зеленые глаза, да?

— Точно такие, как вы сказали.

— Ее нашли раздетой?

— Да.

— На ней было много ножевых ран?

— И это так.

— И жуткая зверская рана в горле?

— Все верно.

— Он изуродовал ее тело?

— Да.

— Как?

— Страшно, — ответил Предуцки. — Я полагаю, мне не следовало рассказывать вам, потому что ужасно даже слышать об этом. — Предуцки сжал пальцы. — Он вырезал кусок ее живота. Вырвал, как пробку, с пупком в середине. Жуть...

Грэхем закрыл глаза и содрогнулся. Эта...

Пробка... Он начал покрываться испариной, ему стало плохо. У него не было видения, только сильное ощущение случившегося, предчувствие, от которого трудно избавиться.

— Он вложил этот кусок... в ее правую руку и сжал ее пальцы.

— Вот здесь вы обнаружили тело?

— Да.

Следователь отвернулся от окровавленных пятен на стене и с любопытством взглянул на Грэхема. «Не надо так смотреть на меня, — подумал Грэхем. — Я не хочу знать об этом».

Он бы наслаждался своим ясновидением, если бы оно позволяло ему предсказать резкое повышение цен на рынке, а не последствия маниакального насилия. Он предпочел бы угадывать имена выигравших на скачках лошадей, а не имена жертв убийств.

Если бы он мог управлять своим даром... Но это было невозможно, и он чувствовал свою ответственность за развитие и применение своего природного дара. Он верил, возможно, подсознательно, что, делая так, он хотел бы частично компенсировал тот страх, который окружал его последние пять лет.

— Что вы думаете о надписи, которую он нам оставил? — спросил Предуцки.

На стене за туалетным столиком были строки стихов, написанные кровью:

Ринта рычит, мечет молнии в небе нависшем;

Алчные тучи клокочут в пучине.

— Есть какая-нибудь идея, что это значит? — спросил Предуцки.

— Боюсь, что нет.

— Узнаете поэта?

— Нет.

— И я тоже. — Предуцки печально покачал головой. — У меня нет хорошего образования, только год колледжа. У меня не было средств. Я читаю много, но непрочитанного еще больше. Если бы я был более образованным, может быть, я бы знал, чьи эти стихи. Но я должен знать. Если Мясник тратит время, чтобы написать их, значит, это что-то важное. Это нить. Какой я к черту детектив, если я не могу ухватиться за такую четкую нить, как эта. — Он снова покачал головой, явно недовольный собой. — Плохо. Очень плохо!

— Может быть, это его собственные стихи, — произнес Грэхем.

— Мясника?!

— Возможно.

— Поэт-убийца? Т. С. Элиот с ножом за пазухой? — Грэхем пожал плечами.

— Нет, — сказал Предуцки. — Человек обычно совершает преступление, потому что это единственный способ, которым он может дать выход своей ярости. Кровопролитие снимает напряжение, накопившееся в нем. А поэт может выразить свои чувства словами. Нет. Как бы там ни было, здесь есть над чем подумать. — Предуцки изучал надпись кровью минуту-другую, потом повернулся и подошел к двери спальни, она была приоткрыта. Он закрыл ее. — Здесь еще одна надпись.