Читать «Реквием по Германии» онлайн - страница 158

Я почувствовал мучительную боль в голове, когда меня подняли две пары рук и потащили лицом вниз, держа за руки и за ноги. Проходя через дверь, один из тех, кто нес меня, отшвырнул ногой пустую картонную коробку с надписью «Помощь».

Мои шея и плечо болели так сильно, что, когда меня схватили за руки, на которые, как оказалось, были надеты наручники, и подняли с пола, я весь покрылся гусиной кожей. В отчаянии я рыгнул и попытался снова улечься на пол, где чувствовал себя относительно удобно. Но держали меня крепко, а при сопротивлении боль только усиливалась, поэтому я смирился и позволил протащить себя по короткому сырому проходу мимо двух разбитых бочек, а затем вверх по ступенькам, которые вели к большому дубовому чану. Двое мужчин, притащивших вашего покорного слугу, грубо бросили меня на стул.

Голос Мюллера велел им принести для меня вина.

– Я хочу, чтобы он пребывал в полном сознании, когда мы будем задавать ему вопросы.

Кто-то поднес стакан к моим губам и грубо запрокинул голову. Осушив стакан, я почувствовал вкус крови во рту и сплюнул прямо перед собой, не заботясь о том, куда попадет мой плевок.

– Дешевая дрянь, – услышал я свой голос. – Вино для кухарок. Мюллер засмеялся, и я повернул голову на этот звук. Лампочки без плафонов горели тускло, но даже такой свет причинял моим глазам мучительную боль. Я просто зажмурил глаза, а затем снова открыл их.

– Прекрасно, – сказал Мюллер. – От вас прежнего кое-что осталось. И это вам понадобится, чтобы ответить на все мои вопросы, господин Гюнтер, уверяю вас.

Мюллер устроился на стуле, скрестив ноги и сложив руки на груди. Он напоминал человека, который решил поприсутствовать на прослушивании актеров. Рядом с ним сидел Небе, который, однако, выглядел более напряженным, чем бывший шеф Гестапо, а по соседству с ним – Кениг в чистой рубашке, прижимавший к своему носу и рту платок, точно у него был сильный приступ сенной лихорадки. У их ног на каменном полу лежала Вероника – без сознания и совершенно голая, если не считать повязки на колене. Как и у меня, на руках у нее поблескивали наручники, хотя, учитывая ее состояние, это была совершенно излишняя предосторожность.

Я повернул голову направо. В нескольких метрах от меня стоял латыш и еще какой-то головорез, которого я раньше не видел. Латыш возбужденно улыбался, несомненно предвкушая зрелище моего унижения.

Мы находились в самой большой хозяйственной постройке поместья. Темная ночь за окнами бесстрастно взирала на собравшихся. Где-то негромко постукивал генератор. Малейшее движение головой и шеей причиняло мне нестерпимую боль, поэтому я решил, что будет лучше смотреть на Мюллера.

– Спрашивайте, что хотите, – сказал я. – Вы от меня ничего не добьетесь. – Но, произнося эту фразу, я знал: как только попаду в умелые руки Мюллера, не останется никакой надежды скрыть от него то что он захочет узнать. Это было так же верно, как и то, что мне никогда не назвать имени следующего Папы Римского.