Читать «Синдром» онлайн - страница 284

– Если ты боишься, что я тебя убью, так успокойся – мне это не нужно, – заверил Опдаал, стряхивая на пол очередную порцию пепла. – Кое-что, разумеется, с тобой все-таки придется сделать. – Он усмехнулся: – Мы воссоздадим копию «Х. М.». Ты ведь помнишь тот случай?

Макбрайд помнил. И при мысли о такой перспективе к горлу подкатила тошнота.

– Да ты весь дрожишь! – Хирург снова пристально уставился на сидящего перед ним человека. – И впрямь дрожит! Вы только посмотрите! – И захохотал, пародируя громкий пьяный гогот.

Льюис действительно дрожал. Он терял контроль над моторикой – попытки освободиться из парусиновой рубахи, крепко стянувшей его руки на груди, давались нелегко. Фокус, насколько Лью знал из книги о знаменитом фокуснике, в теории был довольно прост. В момент, когда надевалась смирительная рубашка, трюкач должен максимально расширить тело: набрать полную грудь воздуха, напрячь мускулы и расставить локти как можно дальше от ребер – насколько позволят «тюремщики». И тогда, уже в рубашке, фокусник расслаблялся и начинал протискиваться в освободившееся пространство. Гудини проделывал этот номер, болтаясь на веревке на высоте десятиэтажного здания. Впрочем, на то он и Гудини.

– Несчастный случай на производстве, – напомнил Опдаал. – Хрестоматийный пример! Металлический стержень угодил старику прямо в голову – как в анекдоте про стрелу и яблочко, только по-настоящему. И, думаю, тебе не надо напоминать, что несчастный выжил. Хотя после травмы в его мозгу перестали откладываться долговременные воспоминания. Каждый день жена называла ему свое имя, и каждый день он знакомился с ней заново. То же самое с родителями и друзьями. – Хирург явно забавлялся. – Представляешь, я буду рассказывать тебе изо дня в день один и тот же анекдот, и ты каждый раз будешь над ним смеяться. И тебя это нисколько не будет угнетать. Нисколько! Ты превратишься в простодушного ягненка, потому что каждый день окажется для тебя, – лицо рассказчика просияло, – совершенно новым!

Правая рука Льюиса почти высвободилась, и он спросил:

– Что такое «Иерихон»?

Собеседник поразился:

– Ого! Да ты даром времени не терял, как я погляжу.

– Что это?

Хирург затянулся и выпустил столб дыма. Затем кивнул Макбрайду.

– Пытаешься освободиться? – Не получив ответа, Опдаал состроил презрительную гримасу и сказал: – Что ж, удачи.

Оттолкнувшись от стола, норвежец подошел к окну, посмотрел на падающий снег, а потом задумчиво бросил через плечо:

– «Иерихон»… Ладно, утром ты все равно забудешь. – Опдаал стал вышагивать по комнате, описывая большой круг против часовой стрелки. – Ты не знаешь… Не имеешь ни малейшего представления, зачем все это создано. Институт и клиника – гораздо большее, чем может показаться. – Он помедлил, задумавшись о чем-то. – Можешь назвать это место перекрестком «реальной политики» – с ее точным расчетом и силовым подходом к решению задач – и «реальной медицины». Здесь – та точка, где они сходятся.

Локоть Макбрайда застрял в изгибе рукава. Еще немного, и…