Читать «Повелители теней» онлайн - страница 9

— Я понимаю. Здесь опасно. — Она тяжело вздохнула. — Не беспокойтесь насчет остальных. Для всех нас вы просто старая травница, случайно проходившая мимо.

— Спасибо. — Сувьель повернулась, чтобы уйти. Спустившись до середины лестницы, она обернулась: Лилия сидела на ящике, сжавшись в комок, глядя поверх головы Сувьель на серое бескрайнее море.

Час спустя Сувьель ровным галопом ехала по грязной дороге, ведущей на север от Хоройи. Она миновала городок жалких лачуг, начинавшийся сразу за городской стеной. Повсюду виднелись следы долгой осады: сломанные повозки, разбитые щиты и копья, пустые бочонки и помятые котелки, раздавленные корзины, остатки пищи и зерна, втоптанные в грязь, обрывки материи. Мусор кое-где был сметен в кучи, разлагающиеся под дождем.

Ничто из того, что она видела здесь, не было новым для нее, но она не могла сдержать гнев и горечь. Лазурех был могонским старейшиной, главой клана Белого Когтя, чья жестокость наводила ужас на всех жителей Хоньира, после того как несколько лет назад этот клан совершил набег из Катриза. Тогда некоторые из низших могонских кланов и местных военачальников устояли перед ним, но месяц за месяцем Лазурех потихоньку разбивал одного за другим, заставляя их людей переходить под его начало. Хоройя, окруженная кольцом лачуг, в которых жили теперь отчаявшиеся, умирающие от голода люди, оставалась последним несдающимся оплотом. Теперь пала и она.

Проезжая мимо грязных навесов и шатров, она поразилась царящему здесь молчанию. Никто не поет, не рассказывает детям сказки, никто не разговаривает. Только пугливое шиканье и настороженные глаза. Порядок жизни этих людей полностью нарушен. Когда-то они были чисты и невинны. Основой их веры, их представления о мире было Древо-Отец, объединяющее всех и вся; и не только жрецы, но даже простые люди могли питаться Силой Корня. Древо-Отца уравновешивала и смягчала Мать-Земля, бывшая воплощением неизменности. Оба они благословляли жизнь, одухотворяя ее. Эти две силы сосуществовали в гармонии друг с другом, с людьми и с миром.

Теперь ничего этого не было. Вся жизнь после вторжения могонцев превратилась в злую пародию на то, что существовало когда-то. Пока Сувьель проезжала мимо детей с запавшими глазницами и старух, рыдающих над неподвижными свертками, ее собственные глаза наполнялись слезами, она бормотала себе под нос проклятия. Но инстинкт самосохранения был сильнее жалости — она не останавливалась, пока не выехала за пределы поселения.

Серое небо начало бледнеть, когда Сувьель добралась до кромки леса, с которого начинались фермерские угодья. Оказавшись под прикрытием ветвей, она съехала с дороги, заставляя лошадь медленно шагать по мхам и скользкой глине, пока они не добрались до извилистой, уводящей на запад тропинки. После двухчасовой езды под пологом мокрого леса она выбралась на широкую дорогу, ведущую к поросшим папоротником холмам. Несмотря на то что Сувьель промокла и промерзла до костей, она улыбалась. Ее воспоминания больше не нагоняли тоску. Холмы плавно переходили в южные отроги Рукангских гор, состоящих из острых пиков, каменистых оврагов и узких ущелий. Она стремилась именно туда, к древней святыне Силы Корня, которую называли Заводью Вуйяда.