Читать «Ящик водки. Том 2» онлайн - страница 27

— Повторяю, у меня не было никаких переживаний. Я, может быть, сейчас как раз удивляюсь своему тогдашнему спокойствию.

Комментарий Свинаренко

Андреева подняла страшный шум. На всю страну! Ее письмо удостоилось разбора на Политбюро! Причем других вопросов в повестке не было! Заседание шло ни много ни мало два полных рабочих дня с перерывами на обед. Для выяснения обстоятельств решено было отправить в редакцию «Советской России» комиссию! Та по прибытии изъяла оригиналы писем (надо ж выяснить, не фальшивка ли это) и запретила давать публикации в поддержку Андреевой.

В «Огоньке» выступил Корякин — его тогда слушали, открыв рот. (А почему с таким вниманием? Можем ли мы на этот вопрос ответить сегодня?) Вот отрывочек из его заметки: «…Андрей Нуйкин предупреждал — готовится контрнаступление, и оказался прав: появилось письмо Нины Андреевой. …Убежден: будет воссоздана — день за днем, во всех драматических и комических подробностях — вся хроника событий вокруг вашего (Нины Андреевой. — Прим. ред.) манифеста, вся хроника его замысла, написания, публикации, хроника организации его одобрения. Чем определялся выбор дня публикации? Какой стратегией? Сколько местных газет перепечатали манифест? Сколько было размножено с него ксероксов? Сколько организовано обсуждений-одобрений? По чьему распоряжению? Как пробуждалась местная инициатива? Кем? Почему три недели не было в печати ни одного слова против, за исключением, кажется, лишь „Московских новостей“ и „Тамбовской правды“? Почему одно частное мнение одного лица (положим), мнение, совершенно очевидно, противопоставленное всему курсу партии и государства на обновление, почему оно фактически господствовало в печати, господствовало беспрекословно и безраздельно в течение тех трех недель (точнее, двадцати четырех дней)? Почему оно фактически навязывалось — через печать или как-то еще — всей партии, всему народу, всей стране? Как это согласуется с лозунгом „Больше демократии, больше социализма“? С гласностью?

С Уставом и Программой партии? (Ну, не дети? На что оглядывались? Чего боялись? Какая вообще простецкая, дикарская, шаманская вера в силу слова! Вот, пробормотали что-то — и дождь пошел, к примеру… — И.С.) С Конституцией государства, наконец? Что это за Нина Андреева такая, обладающая столь небывалым и непонятным всемогуществом? А если это действительно не она, то кто? А если этот кто-то действительно не один, то, стало быть, речь идет о чьей-то платформе? О чьей конкретно? И почему тогда ее истинные создатели спрятались за бедного химика? И последний вопрос: если оказалось возможным такое, то почему невозможно и худшее?»

Как видите, некоторым тогда стало очень страшно. Сразу, как мы любим, мысли про худший сценарий, депрессия, так называемые интеллигенты сухари уже сушат… И счастье: ну, слава богу, все провалилось, вот уж теперь-то все будет плохо, как мы и предупреждали!

Да что «Огонек»! «Правда», и та встревожилась: в ней появилась анонимная (говорят, Яковлев А.Н. сочинил) статья, в которой письмо Андреевой было объявлено «манифестом антиперестроечных сил». И далее в «Правде» же: Противники перестройки не только ждут того момента, когда она захлебнется… Сейчас они смелеют, поднимают головы». Письмо Андреевой — это «развернутая программа открытых и скрытых противников перестройки, призывы к мобилизации консервативных сил».