Читать «Ящик водки. Том 2» онлайн - страница 121

Что же в это время происходило с доходами страны? К тому времени Запад уже пережил энергетический кризис. Были разработаны энергосберегающие технологии, экономичные двигатели. Освоены новые месторождения нефти: в Северном море, Мексиканском заливе и пр. Страны Персидского залива резко подняли добычу. Все это привело к падению нефтяных цен, а значит, к сокращению доходов советского бюджета.

Увлеченные идеей создания нового человека для постиндустриального общества, человека, способного производить высокотехнологичную продукцию, образованного и эффективного, наши вожди вдруг обнаружили (батюшки!), что советский человек пьет как скотина. Началась фантасмагорическая борьба с пьянством и алкоголизмом. Опустим все перипетии этой борьбы. Мы все хорошо помним и прекраснодушие вождей, и безалкогольные свадьбы, и чайники с коньяком, и вкус одеколона, и не раз уже упоминавшееся самогоноварение. Здесь важно то, что сокращение потребления алкоголя (и соответственно сокращение его производства) нанесло удар по доходам бюджета. Я, когда работал вице-премьером, то, помимо прочего, отвечал и за собираемость алкогольных акцизов. Так вот, я специально поднял статистику по годам, предшествующим описываемому периоду. Доходы от продажи алкоголя составляли примерно 20 процентов от доходов бюджета. Кроме того, в связи с сокращением расходов на потребление алкоголя граждане предъявили освободившиеся деньги на рынок для покупки других товаров и смели с полок магазинов все, что на них было. Начался тотальный дефицит.

Даже умственно отсталый дебил поймет, что вопрос бюджетного дефицита в этих условиях лишь вопрос времени. И он не замедлил явиться. Чем его покрывали? Тремя вещами. Первое — западными кредитами. В общей сложности было заимствовано около ста миллиардов долларов. Второе — необеспеченными кредитами (по сути — эмиссией) Госбанка. Это привело к тотальному дефициту всего. Третье — напоследок, в начале 1991 года, уже Павлов взял пятилетние кредиты (по сути — изъял средства граждан) у Сбербанка и Госстраха (об этом чуть позже).

Представим себе: огромное количество заводских корпусов строится, закуплено импортного оборудования на миллиарды долларов. Миллионы людей работают на этих стройках. Им всем нужно платить зарплату. Но заводы, которые они строят, еще не производят никакой стоимости (забегая вперед, скажу — и не произведут, поскольку кончатся деньги). Таким образом, товаров больше не стало, а люди зарплат получили больше. Опять кошмар дефицита всего. Цены-то устанавливаются государством, а не являются результатом баланса спроса и предложения.

Деньги потеряли даже тот убогий смысл, который они имели при социализме, и окончательно превратились в резаную бумагу. Именно на излете перестройки мой отец, который всю жизнь неплохо зарабатывал на заводе, завел коров, поросят, кур. И все наше семейство и в Тольятти, и в Питере питалось с этого (были даже попытки варить сыр). Человек потерял последнюю связь с государством — деньги. А больше его с родным государством ничего-то и не связывало, по большому счету. Страна погрузилась в царство бартера и натурального хозяйства.