Читать «Ящик водки. Том 2» онлайн - страница 118

Вообще тот год весь был какой-то театральный. Бурлеск, маскарад, переодевания… Вспоминается Пелевин — какие-то странные, как будто придуманные сюжеты…

— Да… А я помню, был обмен денег, в апреле, по-моему. Очень было интересно. Я, как предисполкома, был назначен председателем комиссии по обмену денег! В нее, кроме меня, входили кагэбэшник, прокурор, председатель финансового комитета.

— А вас было столько, чтоб вы посерьезней отнеслись?

— Ну да. Но все разболтали тут же. Все было нормально.

— А ты с этого что-то наварил?

— Ни хуя. Ни — ху — я. Ничего не наварил. Потому что обменивал всем все. И ничего себе за это не брал. Это была моя внутренняя установка. Я решил, что нужно провалить эту реформу. Откровенно говоря, я не понимаю смысла — зачем это нужно было делать? Они думали, что некоторое количество людей постесняется показать свои кубышки, и так они санируют денежное обращение. Ну, понимаешь, да? Но люди принесли все, что у них было. Несли по пятьдесят, по сто тысяч.

— А у тебя были запасы кэша, чтоб столько денег выдать?

— Нет. Зачем? Это ж через Сбербанк все. Я только подписывал.

— А почему ты решил провалить эту реформу?

— Потому что я считал, что это свинство — отбирать у людей деньги. Вот. Очень, очень было интересно…

Комментарий

Конец Советского Союза. 1991 год. У нас, Игореша, книжка разваливается на две равные половины: десять бутылок про Советский Союз, а десять бутылок — про Россию. Ведь не договаривались, а само получилось. Магия чисел… Ебеныть.

1. Страх, обычай и романтические демоны

Вот подходит конец первой половине. Подведем итог. Чем был для страны курс Горбачева? Был ли неизбежен крах? Была ли перестройка и гласность свободным выбором титана, или Горбачев был заложником обстоятельств? В череде этих вопросов павловский обмен денег — жалкая соринка в океане событий. Но соринка очень характерная и демонстрирующая всю хрупкость власти, ее безусловную условность.

Как я уже говорил раньше, власть — это лишь частица тонкой корочки цивилизации, которая покрывает бушующую вселенную человеческого стада. Демоны свободы, анархии и разрушения могут быть скованы лишь страхом и обычаем. Когда же страх исчезает, а обычай повсеместно подвергнут сомнению, демоны вырываются наружу и обывателю остается только молиться, чтобы вырвавшаяся из пут человеческая изнанка привела к минимальным жертвам. Один из лучших поэтов нашего поколения, Тимур Кибиров, в своей стилизации-пародии на поэтов-революционеров «К вопросу о романтизме» так описал этот угар кретинизма: