Читать «Ящик водки. Том 1» онлайн - страница 25

В России ситуация сейчас намного хуже. Потенциальные источники притока иммигрантов должны удовлетворять двум критериям. Жизнь людей должна быть беднее, чем в России, и перенаселенность не должна оставлять никаких шансов для более-менее сносных перспектив. Таким критериям удовлетворяет сегодня только Южная и Юго-Восточная Азия. Если быть более точным, то материковый Китай и Индия.

Индия обладает некоторыми преимуществами по следующим причинам. Во-первых, индусы более-менее представляют себе европейский строй мысли (спасибо британскому владычеству) и прилично говорят по-английски, что, хотя бы на первых порах, облегчит взаимодействие с ними. Во-вторых, индусы, как показала практика их поведения в других странах (США, Великобритания, ЮАР, нефтяные арабские страны), неагрессивны, стараются получить хорошее образование и работать в реальном секторе экономики.

Однако есть и существенные препятствия для стимулирования притока именно индусов. Прежде всего это российский климат. Потом, что индусу в России делать? Индустриальные центры и так страдают от относительной перенаселенности, а в глубинку, тем более сибирскую или дальневосточную, он не поедет ни за какие коврижки, поскольку, не обладая опытом выживания в наших условиях, не зная адекватной агрокультуры, он вряд ли обеспечит себе в России более заманчивые перспективы, чем в родной Индии.

Итак, остается Китай. Нужно иметь мужество признать: приток иммигрантов из Китая — неизбежность. Собственно, этот процесс идет уже давно, и счет китайских иммигрантов перевалил за миллион. Надо быть слепым, чтобы этого не заметить.

И действительно, чему здесь удивляться? Стало банальностью повторять: «Свято место, пусто не бывает». Пятьдесят — семьдесят миллионов китайцев, проживающих вдоль нашей дальневосточной границы, а напротив —¦ пустота (если есть миллион, то хорошо). Климат — не беда. Вряд ли на том, китайском, берегу Амура и Уссури он значительно мягче.

Культурный разрыв? А им-то что? Китайский шовинизм, за четыре тысячи лет существования китайского этноса и государственности, настолько стал элементом национальной менталъности, что китайцы не испытывают необходимости не только в межнациональном общении, но даже в формальных контактах с нашими государственными институтами.

Русский изучать — пустое дело. Для торговли на барахолке достаточно словарного запаса Эллочки-людоедки. Да и русский — явление временное: через десять лет, нас, китайцев, здесь будет абсолютное большинство, и вот тогда эти дикари будут сами изучать китайский.

Представление китайцев о разделении всего мира на Поднебесную и варваров сравнимо разве что с древнегреческим. Сознание собственной исключительности и цивилизованности в противовес остальному миру настолько сильно, что не требует доказательств. Это сродни нашей убежденности относительно какой-то особой российской духовности.

Агрессивная китайская экспансия на российский Дальний Восток напоминает порой какую-то разновидность оккупации. Это вам не индусы, которые чувствуют себя гостями. Это вполне дееспособные, легко адаптирующиеся, самодостаточные трудоголики, не гнушающиеся никаким бизнесом, будь то проституция, торговля наркотиками или, наоборот, вполне респектабельная мелкооптовая торговля, швейное дело или даже сельское хозяйство. Абсолютно здоровая, с точки зрения иммигранта, китайская всеядность расцветает махровым цветом на почве российской коррупции, разгильдяйства и лени.