Читать «Выдумщик (Сочинитель-2)» онлайн - страница 154

Когда наступил третий вечер, Андрей добрался до Катиной квартиры, еле волоча ноги — Катерина взглянула на его постаревшее и почерневшее лицо, ойкнула и решительно заявила:

— Все, сегодня ты должен выспаться! И без разговоров!

В ту ночь Обнорский, действительно, сумел поспать часа четыре… Короче говоря, для журналиста Серегина наступили времена, с одной стороны очень интересные, а с другой — очень нелегкие. Кто-то из мудрых современников сказал, что счастье — это когда человек утром с удовольствием идет на работу, а вечером с удовольствием же спешит домой, так вот: Обнорский в Стокгольме, в принципе, жил по этой формуле — утром его ждала интереснейшая работа, а вечером — интереснейшая женщина. И к одной, и к другой Андрей шел с удовольствием (причем с искренним), только при этом его немного качало…

Ларс каждое утро смотрел на Андрея со все большим удивлением, но в душу не лез по врожденной шведской деликатности — мало ли, чем этот странный русский хлопчик занимается по ночам в городе, в котором никогда прежде не бывал… Может, он по улицам бродит, с архитектурой знакомится?

Вполне вероятно, что Серегин просто загнулся бы от истощения жизненных сил, но тут не выдержал Цой — он «заложил» Андрея, не в силах больше смотреть на его страдания по утрам… Узнав, что у Обнорского в Стокгольме протекает бурный «роман» с какой-то таинственной дамой, Тингсон немедленно объявил Андрею выходной — швед был человеком добрым и мудрым, он, видимо, и на собственной шкуре испытал, что это такое — биться на «двух фронтах» сразу… Серегин, конечно, чувствовал себя неловко, пытаясь даже отказаться от «отгула» — но Ларс и слышать ничего не желал, заявив, что хочет еще поработать с Андреем, а для этого нужно, чтобы Обнорский остался жив…

Серегин, растроганный таким пониманием ситуации, сказал «спасибо» и Тингсону, и Цою, уехал пораньше к Катерине, упал в ее квартире в постель и проспал четырнадцать часов кряду… Почувствовав себя, наконец, человеком, Андрей предложил Кате погулять по Стокгольму, а заодно начать все-таки подготовку к «решению проблемы с Антибиотиком».

Катя не возражала, но… После того, как Обнорский заговорил о Викторе Палыче, она помрачнела и словно бы подугасла — праздник заканчивался, нужно было возвращаться в суровую действительность, а ведь нет, наверное, такой женщины, которой бы не хотелось праздник продлить… Да, Катерина сама в свое время сделала все, чтобы уничтожить Антибиотика, да, она имела более чем веские основания для мести — и ненависть в ее душе не ослабла, но… Что-то все же изменилось — в ее жизнь вошел Андрей, и Катерина, может быть, даже неосознанно, может быть, на каком-то подсознательном уровне стала ждать мести уже меньше, чем раньше… В ноябре она готова была на все: ей казалось, что жизнь кончилась, и Катя хотела только одного — отомстить, пусть даже ценой собственной жизни… Но потом появился Обнорский, и этот парень непонятно как сумел вдохнуть в нее новые силы, новые надежды… Нет, Катя не то, чтобы рассчитывала на какие-то серьезные и долгие отношения с ним, и не строила она никаких «семейных» планов — по крайней мере, впрямую об этом она не думала, — но женское подсознание, это ведь штука очень тонкая… Андрей, не зная о том, что у Кати есть сын, умудрился как-то заставить ее больше думать и о ребенке, и, вообще, он «разморозил» в душе Катерины нормальные женские инстинкты, «заблокировавшиеся» после смерти Сергея и Олега… А самый главный женский инстинкт направлен все же на создание и сохранение семейного очага, — и это прекрасно, что женщины так устроены, иначе бы мужики на Земле никогда, наверное, из дикости не вышли… Пусть объективно никакого «очага» у Кати с Андреем не было — была лишь некая иллюзия, — но и эту иллюзию Катерине хотелось сохранить… Натура женщины более склонна к созиданию, а мужская природа — к разрушению…