Читать «Батальоны просят огня (редакция №2)» онлайн - страница 121

Полковник Иверзев стоял, слушал этот чужой, неуловимо выговаривающий чужие слова голос и чувствовал, что и немец, его шевелящиеся рыхлые щеки, и толпа пленных, и наши танки на мокрой мостовой сереют, расплываются, словно покачиваясь в легком звоне, и что-то неровными толчками бьет в виски. Тогда он повернулся и, стараясь идти твердыми шагами, направился к «виллису». Возле машины он покачнулся, и, только через несколько минут придя в себя, уже в машине, он с досадой понял, что у него был короткий обморок от потери крови. Он услышал ровный шум мотора, свист ветра, близкий голос Алексеева и на локте приподнялся.

Объезжая воронки на мостовой, горящие немецкие танки, «виллис» мчался мимо влажных сквозистых осенних каштанов днепровских улиц, затянутых мелким дождем; мелькали намокшие плащ-палатки солдат на тротуарах. Сквозняки пронизывали машину, пахло гарью жженых кирпичей, пеплом; брызги летели на горячее лицо Иверзева. Грудь и ноги его прикрывала темная шинель Алексеева, и сам Алексеев, наклонившись к Савельеву, говорил вполголоса:

– Они были совершенно уверены, что удар по Днепрову будет нанесен южнее города. В том числе со стороны Ново-Михайловки и Белохатки. И поэтому они оттянули с севера от Днепрова часть сил. И даже после гибели батальонов держали там танки и мотопехоту. Но если бы мы… О, господи! – Алексеев внезапно замолчал, тронув плечо шофера, добавил: – Костя, в санроту.

– Значит, так, – слабо проговорил Иверзев и, сделав усилие над собой, приподнялся, опираясь здоровой рукой. – Значит, так, – повторил он уже потвердевшим голосом и, откинувшись на сиденье, закрыл глаза, но Алексеев вдруг заметил его задрожавшую щеку и снова услышал едва различимый, глухой, срывающийся голос:

– Если бы я мог… Если бы я мог… – И Иверзев круто наклонил голову, касаясь плечом щеки, будто сдерживая ее дрожь.

Ни Алексеев, ни Савельев не смотрели на него, стесняясь этого жутко, болезненно прозвучавшего голоса, каким не мог говорить Иверзев, и только шофер испуганно покосился на командира дивизии, увидел незнакомо-страдающее его лицо, то лицо, которое привык видеть беспощадно властным, с холодным, не пропускающим внутрь взглядом. И было страшно то, что он морщился, закрыв глаза, но слез не было.

Глава девятнадцатая

Борис сел на первую попутную машину и долго трясся в кузове среди бензиновых канистр, которые дребезжали, двигались и весело подскакивали, напоминая ему о свободе, о скорости, о неровной, разбитой танками и орудиями дороге, знакомой дороге наступлений.

Леса кончились, и развернулась, кружась, обдавая стремительным сырым ветром, ровная даль, затянутая лиловым туманцем в низинах, с далекими темными извивами Днепра, ставшего будто на ребро; а над ним уже проступали, уходя к чуть порозовевшему небу, громоздкие очертания города. Это был Днепров. Там, за этим городом, уже двигались по шоссе на запад новые батальоны полковника Гуляева. Так сказали Борису час назад. Он спешил. И спешила грузовая машина, на которой он ехал к Днепру, обгоняла покрытые брезентами «катюши», вскачь мчавшиеся повозки; растянувшись вдоль обочины, споро шагали солдаты, подоткнув за ремень полы шинелей, – все торопились, тянулись к переправе, к Днепрову, возвышавшемуся на горе впереди.