Читать «Песня зверя» онлайн - страница 211
Кэрол Берг
— Не бойтесь. Мне еще придется за это заплатить.
Я не поняла, о чем он говорит. Всем нам придется заплатить за то, что сделано этой ночью. Всему миру придется за это заплатить.
— А родники? — спросил Давин. — Может появиться еще вода…
— Гляди, — ответил Эйдан.
Мгновение спустя одинокий дракон расправил крылья и описал плавный круг над окутанной туманом долиной. Дно озера окатил поток слепяще-белого пламени. Когда огонь потух, дракон взмыл в небо и снова уселся на дальнем утесе.
Озерное дно оплавилось и превратилось в сверкающую каменную пластину. Родники были погребены под нею на веки вечные.
Нарим рухнул на колени и спрятал лицо в ладонях. Легко ли пережить крушение пятисотлетних надежд? Несмотря ни на что, мне было за него невыносимо больно.
Глава 35
Принц не стал откладывать суд над Наримом. Свидетелями выступили Давин и элимы — союзники Нарима. Я не могла остаться в стороне, так что, к сожалению, пришлось мне объявиться. Я выбралась из убежища, прошагала мимо Мак-Аллистера, не удостоив его взглядом, и сказала принцу, что прошу слова.
Принц Донал внимательно выслушал рассказ о том, как нежно Нарим обо мне заботился. Я рассказала ему, как все элимы, не исключая заговорщиков, подвергли опасности свое прибежище ради того, чтобы принять меня к себе. Больше я ничего говорить не стала. Пусть другие расскажут то, что я знаю о преступлениях Нарима. И о моих собственных.
Принц, конечно, уже понял, что думает Мак-Аллистер, поэтому только спросил, не хочет ли тот что-нибудь сообщить. Мак-Аллистер уклонился. Дурень и слабак. Даже если он и не горит желанием отомстить, неужели не ясно, что должна восторжествовать справедливость? Надо расплачиваться за свои поступки. Разумеется, принц это понимает.
Я подошла к краю бездны и взглянула на оплавленные камни и растрескавшуюся грязь — все, что осталось от озера огня, ожидая приговора. Мое имя должно было прозвучать в списке осужденных. По зрелом размышлении принц провозгласил, что Нарима не повесят — его и всех элимов-заговорщиков ждет пожизненное изгнание из Элирии. О боги, Эйдан с племянником — одного поля ягоды. Наивные. Глупые. Разве можно с уверенностью сказать, что смирный элим, бредущий по элирийским дорогам, — это точно не Нарим и не его приспешник?
Но тут принц позвал своего прислужника — писца-татуировщика, который метил запястья воинов, присягнувших на верность принцу. Трое солдат держали Нарима, а татуировщик иглами и тушью нанес ему на лоб — не на запястье — крест и личный знак принца.
— Носи этот позорный знак вечно, элим, и благодари госпожу Лару и моего родича за то, что ты еще дышишь. Никакие прегрешения нельзя загладить предательством, как нельзя достичь добра, злоупотребив честью воина. Уходи из владений моего отца и не смей больше топтать его тропы.
Прочих заговорщиков заклеймили тем же знаком.
Нарим и прочие изгнанники покинули страну в тот же день. Десять элирийских солдат отвели их к границе — они должны были и охранять преступников от возможной мести, и удостовериться в том, что те покинули страну. Мой самый старый друг не сказал мне на прощание ни слова и не заметил протянутой ему руки.