Читать «Возвращение палача» онлайн - страница 7

— И с этого момента такую машину считали бы роботом?

— Робот — это машина, которая выполняет некоторые операции в соответствии с инструкциями, заложенными в программу. Палач же принимал свои собственные, самостоятельные решения, понимаете? И я подозреваю, что, попытавшись произвести на свет нечто такое, что близко к человеческому мозгу по структуре и функциям, по-видимому, неизбежно в его моделировании будет закладываться случайность. Это не было машиной, следующей заданной программе. Палач был слишком сложен для этого. Возможно, потому он и погиб.

Дон усмехнулся.

— Неизбежное следствие получения свободы воли?

— Нет. Я уже говорил, что они навалили много всякой всячины. Все, что казалось им насколько-либо подходящим, покупалось и пихалось туда. Например, возникла некая идейка у психофизиков, они предложили ее испытать — и ее использовали в Палаче. Очевидно. Палач представлял собой изобретение в области связи. Фактически ему передавались все чувства и ощущения его операторов.

— Абсолютно все?

— По-видимому, так, с небольшими ограничениями. Все, что закладывалось в первичные цепи манипулятора, было порождением индукционных полей в мозгу оператора. Машина воспринимала и усиливала образцы электрической деятельности, поступавшие внутрь Палача — можно сказать, в его «мозг», а затем все проходило через сложный модулятор и вливалось в индукционное поле в мозгу оператора — это я перехожу из своей области в ту, которой занимались Вебер и Фечнер — но невроны имели порог, выше которого они возбуждались, а ниже — нет. Там было каких-то сорок тысяч невронов, сведенных в коробке для мозга и таким образом, что каждый из них имел несколько сотен связей с другими вокруг него. В любую секунду часть из них могла находиться ниже порога возбуждения, в то время, как другие были в положении, которое сэр Джон Экклес в свое время охарактеризовал как «равновесие в критической точке» — готовность к возбуждению. И стоило лишь одному из них перешагнуть порог возбудимости, как это тотчас же влияло на разряд в сотнях и тысячах других — точнее, за 12 миллисекунд.

Пульсирующее поле обеспечивало такой толчок достаточно убедительно, чтобы подсказать оператору, что такое пришло в голову Палачу. И при недостатке вариантов у Палача должна была быть его собственная встроенная версия подобной штуки. И родилась также идея, что это может произвести очеловечивание машины тем или иным образом, так что она будет полнее оценивать важность своей работы — приобретет нечто вроде лояльности, если можно так выразиться.

— Вы думаете, это каким-то образом содействовало в неизвестной сейчас нам ситуации? Если вам нужна догадка — я отвечу утвердительно. Но это лишь предположение.

— Угу, — сказал он. — А каковы были его физические возможности?

— Антропоморфная конструкция, — пояснил я. — Как потому, что по происхождению своему он был манипулятором с телеуправлением, так и по психологическим причинам, о которых я только что упоминал. Он мог пилотировать свой собственный маленький космический корабль. Конечно, там не было системы жизнеобеспечения. Оба, и Палач, и его корабль, были снабжены силовыми водородными агрегатами, так что топливо проблемой не было. Самовосстанавливающийся. С возможностью выполнения огромного разнообразия утонченных текстов и измерений, проведения наблюдений, формулирования записей-сообщений, изучения новых материалов, отправки отчетов по радио о своих находках в Центр управления полетами. Возможность функционировать практически в любых условиях. В действительности он нуждался в меньшей энергии для работы на внешних планетах — охлаждающие агрегаты не перегружались, поддерживая его мозг, расположенный в туловище, в сверхохлажденном состоянии.