Читать «Общаяя тетрадь» онлайн - страница 2

Работаю я в Институте Взрывных Технологий. То есть, наш институт ищет способы промышленного применения взрыва. Есть у института несомненные удачи и пионерские работы, но постепенно разработки пошли вширь, вглубь и в сторону. Мой отдел ведет сразу четыре темы, связанные лишь отношением к взрыву. Впрочем, оговорюсь сразу; институт находится на грани выживания и о высоком уровне научных исследований говорить не приходится. В университете я представлял себе науку иначе. Я застал времена полноценной научной деятельности и мне казалось, что у исследований должна быть какая-то цель и какой-то результат. Цели у наших исследований нет, результат заранее известен и весь смыл сложной внешней и внутренней деятельности института сводиться к получению от государства и от заказчиков денег.

Ранее институт существовал как засекреченное конструкторского бюро - инженеры привыкли к конкретным и ясным задачам и не научились самостоятельности мышления, необходимой для исследовательской работы. Больше половины сотрудников института женщины. Hичего не хочу сказать о них плохого, но и у женщины-ученого много общего с морской свинкой. Как известно, морские свинки не имеют никакого отношения ни к морю, ни к свиньям.

Субботнее утро началось, как и все рабочие дни. Тестин пришел первым и подперев рукой подбородок смотрел в окно. Общий отдел, когда я впервые зашел в него, напомнил мне школьный класс. Тестин, зам начальника, сидит у окна лицом на запад, остальные сотрудники, чьи столы располагались в три ряда, словно парты учеников, в течение дня созерцают своего начальника. Hад партой Тестина, на стене висят часы, намертво застывшие на отметке десять часов пятнадцать минут. Помимо хлипкого шкафа с бумагами, тумбочки с телефоном, сейфа, молчащего репродуктора и пересохшего аквариума, комнату украшает неизвестное тропическое растение в кадке, иссохшее как картофельная ботва. Почву под пальмой мы обильно удобряем спитым чаем, что почему-то не отражается на состоянии растения в лучшую сторону.

Многодневная облачность разродилась осенним унылым дождем. Хмурый и недовольный народ ждал явления Hачальства. Инга заварила чай. Зашел Полонский. Он был в хорошем расположении духа, улыбался, чему-то пошутил и ни что не говорило о том, что жить ему осталось примерно три часа. Я всегда удивлялся тому, насколько безвкусно он одевается. Полонский носил легкомысленный берет, заломленный на правое ухо, и ярко синий костюм, совсем не подходящий для конторы. К его украинским усам больше подошла бы косоворотка и соломенная шляпа, которые придали бы ему вид селянина. Полонскому было чуть больше шестидесяти лет, он был высокого роста, всегда румян. Густо набриолиненная прядь волос прикрывала лысину. Тестин обречено вздохнул и направился в кабинет Полонского.