Читать «Самоучитель по ловле Бен Ладена» онлайн - страница 53

Приподнялся тогда старичок на локте и спрашивает:

– Что, добрый молодец, восемь часов уже есть?

– Ох, и не спрашивай меня, старичок-лесовичок, – отвечает муж. – Видишь, кручинюсь я, ибо возвернуться из командировки не в состоянии.

– Это горюшко – не горе, – сплюнул старичок. – Ты вернуться не можешь, потому как в голове у тебя не компас, а каша из образов, страстей и понятий. Но ежели ты выполнишь три моих желания, то и я тебе пособлю.

– Хорошо, – отвечает муж.

– Нет, не хорошо! Отлично выполнишь!

Делать нечего, муж выполнил все три старичковых желания. Вернее, желание-то было одно, только выполнять его пришлось три раза, да еще и на «отлично» вытягивать.

Отдышался муж и говорит:

– Я свое обещание выполнил, теперь и ты свое выполняй. Сдержи слово.

Слово-то старичок-лесовичок сдержал, хотя оно прямо с губ рвалось, короткое такое, ядреное словцо… Но сдержал его старик и уговор все-таки выполнил.

Повернулся он к мужу задом, к лесу передом и зажурчал: «Ты расти, расти, лесок, через Запад на Восток, муж из командировки – скок!»

Грянул тут гром, и муж сразу дома оказался. Конечно, кому охота под дождем с каким-то бомжем трепаться? Это при ясной погоде мужья вернуться из своих командировок никак не могут, а стоит тучкам набежать, как все мужья дорогу отыскивают без проблем.

Вот и наш муж сразу домой пошел. А дома жена Настасьюшка пирогов наделала, да столько, что и пройти невозможно. Ждала, видать, готовилась, хотя муж ее раз пять предупреждал, чтобы она его так больше не ждала.

Поклонился он дорогой супруге Настасьюшке в пояс, ухватил края юбки обеими руками да и задрал ее до самых ушей. И сделалась у них настолько великая любовь, что ни в сказке сказать, ни просто вслух в приличном обществе.

И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало, потому что в шкафу уж больно темно было.

Один день Ивана Денисовича

Рассказ с чужим названием

Один день Ивана Денисовича шел за два для всех его родных и за три для тех, кто пытался украдкой из числа этих самых родных выйти или хотя бы ослабить родственные узы.

И не сказать, что Иван Денисович был человеком тяжелым или нудным. Скорее он был человеком выносливым и терпеливым. Наружно выражалось это в том, что Иван Денисович договаривал до конца хорошо известные всем поговорки и прописные истины.

«Семь раз отмерь», – произносил он хорошо поставленным голосом и замирал, как бы прислушиваясь. Незнакомый человек мог подумать, что Иван Денисович окончательно погрузился в себя и забыл о второй части нетленной поговорки, поэтому, когда спустя минуту над ухом раздавалось громогласное: «И о-дин раз о-трежь!», незнакомый человек, особенно если он был обременен нечистой совестью, обязательно вздрагивал, тем паче, что Иван Денисович в тот момент, иллюстрируя сказанное, проводил по своему горлу тыльной стороной крупного кухонного ножа.

На деле же был Иван Денисович человеком тишайшим, всегда и всюду шел на уступки, будучи тверд лишь в одном – в вопросах фамильной чести. Едва заметив малейшую холодность, явленную по отношению к нему каким-нибудь троюродным племянником, бросался Иван Денисович восстанавливать родственные узы и раздувать огонь крови, что обычно занимало у него от одного месяца до трех. Естественно, с проживанием Ивана Денисовича на площади охладевшего или замыслившего охладеть.