Читать «Байки кремлевского диггера» онлайн - страница 22

Поток сознания, как обычно, начался с излюбленной темы: Боеголовки.

– Я предложил Соединенным Штатам в два раза сократить ядерное оружие! А пока что – я принял решение, что Россия одна, без всех, в одностороннем порядке сократит боеголовки на треть… А постепенно нам надо довести вопрос до конца, до полного уничтожения ядерного оружия! – провозгласил Ельцин, и многочисленные репортеры уже начали судорожно строчить сенсационные сообщения в свои агентства.

Казалось бы, западным дипломатам уже пора было радоваться такому беспрецедентному пацифизму главы российского государства. Но – не тут-то было. Мирные инициативы Ельцина тут же оказались подпорчены: внезапно он причислил к ядерным державам безъядерные страны – Японию и Германию.

Тут же досталось и Швеции. Ельцин вдруг перепутал ее с Финляндией и объявил, что в двадцатом веке она с Россией находилась в состоянии войны. – Ну, теперь-то это все в прошлом… – примирительно заключил российский лидер.

Но, едва согласившись простить шведам мифическую войну, Ельцин принялся поучать местное правительство.

– Правильно ваше население, ваши рабочие выражают недовольство своим правительством! – огорошил шведов гость. – Потому что вы все время пользуетесь углем вместо газа! А нужен газ! И Россия его вам может продать!

Из каких народных сказок про шведские рудники Ельцин почерпнул эти сведения – так навсегда и останется великой тайной российской дипломатии.

Зато следом настал черед волноваться российской делегации.

– Я дал им распоряжение! – кивнул Ельцин на свою свиту. – Договор о газопроводе должен быть готов не к какому-нибудь девяносто девятому году, а к восьми часам завтрашнего утра!

Взглянув этот момент на сопровождавшую Ельцина команду, я обнаружила, что лица Немцова и Ястржембского, которые, по шведскому протоколу, обязаны были стоять рядом с президентом навытяжку, стали уже даже не бледного, а нехорошего, зеленого, обморочного цвета.

Особо слабонервные российские журналистки, сидевшие рядом со мной, уже начали рыдать в голос. Одна за другой они вскакивали с мест и, закрывая ладонями мокрое от слез лицо, выбегали из зала в проход.

Я же просто не могла пошевельнуться от ужаса и как завороженная не отрывала глаз от президента.

Тут в Ельцине постепенно стал как будто кончаться завод: он начал запинаться, отвечать не на те вопросы, мимика его все больше расплывалась, и, под конец, запнувшись случайно о шнур микрофона, он пошатнулся и прямо на трибуне начал падать.

У меня было полное ощущение, что еще пару минут – и этот бесконечный ужас разрешится ужасным концом. Короче, что мой президент умрет прямо здесь и сейчас, у меня на глазах.

Тут уже и в рядах президентской свиты началась истерика. Ястржембский кинулся спасать президента – делая вид, что передает Ельцину какие-то важные бумажки, на самом деле пресс-секретарь как заботливая нянька, по возможности незаметно, физически не давал главе государства упасть. А потом и вовсе пододвинул ему стул и усадил за стол.