Читать «Одинокие в толпе» онлайн - страница 98

Да, я многое мог бы ему поведать – про скрип снега под сапогами, про колючее зимнее дыхание, про метель, швыряющую в лицо осколки льда, про иней на стёклах, про руку, примерзающую к металлу... Но ему надо было совсем другое,.. Теперь к ночи температуру в полисе снижают и выпускают снег. Под куполом защитного энергоэкрана он еще белый, но, спускаясь на жестокую землю, сереет... Серый снег серого полиса... Просто он очищает атмосферу, впитывает вредные вещества и снижает радиацию. Он опускается на улицы и дома серым пеплом, который исчезает к утру... Что ж, если нет настоящего, сгодится и серый. По крайней мере, мне подарили трепетно-холодный Мидиаполис – невыносимо-приятный, снежный Мидиаполис, обрастающий кристаллами льда, похожий на хрустальный шар Мидиаполис.

Спасибо.

Всегда любил прохладу. В своих комнатах я специально настраиваю тепловой режим так, чтобы с утра было холодно, и лишь потом комната прогревалась, но несильно: Анри, когда заходит ко мне в гости с большими бутылками газировки, всегда ёжится и смотрит сочувствующе на весёлого меня, встречающего его в шортах и летней майке...

Но это в скобках. Я остановился на том, что шёл, сметая снежинки, по знакомому маршруту, хотя хожу в это место не особо часто. Просто практически всё, что мне надо, расположено в моём районе. До той же администрации города всего пятнадцать минут ходу. Здесь стоят самые престижные дома. Ни грамма бетона, ничего серого или коричневого: в моде разноцветные стёкла, прозрачные, если смотришь из квартиры, небольшие огоньки по контуру здания, чёрный мрамор с белыми узорами, гладкий пластик, минимум украшений... Да, тут чувствуешь себя как будто в другом городе – по сравнению с менее престижными районами. Это не Сентополис, где на каждый дом норовят поставить островерхую башенку и прилепить над дверью каменную горгулью.

Здание, к которому я сейчас направляюсь, уходит в небо на пятьдесят этажей. Оно похоже на детский конструктор: пять кубиков – первый этаж, четыре – второй... самый верхний этаж – один кубик. Будто ставили коробки одна на другую – маленькие набольшие. Дом переливается бирюзой, блестит лазурью, сверкает ультрамарином. Благодаря контурным огням видишь всё здание целиком. Огоньки верхних этажей сливаются, поэтому кажется, что над домом зависла маленькая персональная россыпь звёзд.

Вот и подъезд. Небольшой коридор, где дует приятный после улицы тёплый ветер, потом роскошный вестибюль, откуда возносятся вверх более десятка лифтов. Мне – на 40 этаж, расположенный в предпоследнем элементе структуры. Над ним – десять маленьких этажей «стакана». Две минуты – и я выхожу из лифта. Вставляю в щель замка кодовую карточку, за дверью начинает играть мелодия, оповещая всех о том, кто пришёл. У каждого – своя мелодия. В прихожей я снимаю плащ, кладу на полку пару перчаток из черной мягчайшей кожи, смотрюсь в зеркало, поправляя причёску. Я сегодня в шикарном чёрном костюме. Как гласит старая истина, человек во всём чёрном всегда кажется чуточку круче, чем есть на самом деле... Не люблю галстуки и рубашки – хотя некоторые в них смотрятся просто замечательно. Я предпочитаю что-нибудь тонкое, с воротом «под горло»... Кобура с H&S – на ремне с правой стороны. Она здесь никого не удивит. Я обычно вешаю кобуру справа, если её невозможно спрятать: пусть никто не знает, что я левша. Чем меньше о тебе сведений у окружающих, тем свободнее дышишь.