Читать «Одинокие в толпе» онлайн - страница 3

Я улыбнулся ему в зеркало заднего вида, когда мы отъезжали от гостиницы, вооружившись четырьмя конусами света фар, и спросил, действительно ли ему настолько всё равно, куда ехать, что он даже не поинтересовался моим маршрутом. Старик пробормотал (я не говорю «промямлил» только из-за его желания сказать фразу отчетливо и громко), что все машины, поворачивающие на эту дорогу, едут в Сентополис, а ему лишь бы добраться до какого-нибудь города.

Я наконец вырулил на одностороннюю трассу почти без поворотов и ответвлений, где можно развить большую скорость, и разогнал машину до отметки 150 км/час. Двигаться медленнее – нерационально, быстрее – небезопасно. Все машины здесь едут примерно с такой скоростью, поэтому риск – минимален.

Старик тем временем пришёл в себя, обрёл некоторую уверенность и походил уже не на бродягу, а скорее на человека, которого неожиданно постигли неприятности. Он сказал мне несколько слов благодарности и добавил, видимо из желания поднять свой статус в моих глазах, что как раз вышел прогуляться после обеда в гостинице и ждал знакомого водителя, который обычно подкидывал его до полиса. Я ответил дежурной, ничего не значащей фразой, он ещё что-то пробурчал о преимуществах машин такого класса, как моя, я согласился, и разговор временно утих.

Я-то знал, что скорее всего он заказал в ресторанчике лишь стакан горячей воды и ломоть хлеба – только чтобы его не выставили на улицу, разрешили отдохнуть в общем зале. Но нельзя просидеть за таким «обедом» целую ночь, и в конце концов старик был вынужден уйти. И тогда он расположился недалеко от двери – там, куда не долетали разговоры посетителей, но еще падал неровными кусками свет дрянных электрических ламп, закрытых давно не мытыми колпаками толстого пластика.

Я протянул ему пакет с едой из своей сумки – до города оставалось рукой подать, там я куплю себе свежей еды. Он не хотел принимать, уверял меня, что не голоден, но рука его, которой он делал отрицательный жест, предательски дрожала. Я пояснил, что дорожные запасы всё равно в городе мне не пригодятся. Тогда он принял пакет и занялся его содержимым, пока я гнал машину по дороге, ориентируясь лишь по бортовым приборам.

Вокруг всё было черным: дорога, бетонная ограда, земля за ней. При свете дня я однажды проезжал здесь, но даже если бы и никогда не бывал, безошибочно мог бы сказать, что земля вокруг черно-оранжевая, с пятнами серых камней-валунов, что ограда – серая, кое-где потрескавшаяся, кое-где развалившаяся и обнажившая стальные прутья. Всё же по большей части ограда была цела. Черные хлопья пыли кружились вокруг, подобно мухам, вьющимся над разложившимся трупом. Эти хлопья были едкими, как щёлочь, плохо отмывались с металла и одежды, а если попадали на открытую кожу, то вызывали сильное воспаление и нестерпимый зуд. На большой скорости они били в лобовое стекло, словно камни. Из-за этой чёртовой пыли вне полисов очень быстро темнеет – всего за полчаса от губительного солнца остаются лишь редкие лучи, с трудом прорывающиеся сквозь чёрные облака.