Читать «Шалости нечистой силы» онлайн - страница 47

— Извини. Я… я думал, что ты…

— Теперь это не имеет значения.

— Если я могу быть чем-нибудь полезен…

— Ничем.

Вообще-то надо было считать разговор оконченным. Но Виктор никак не хотел считать его таковым. И потому, несколько вымученно, спросил:

— Ты глупости…

— Выкинула. Из головы.

— Ага… хорошо… А я там был, в той квартире. А там женщина…

— Жена. Вдова, то есть…

— Вот-вот! Я сначала подумал — твоя мама. А она как закричит! Там еще был мужчина молодой…

— Ее любовник.

— Вот оно что… А ты, значит…

— Толя начал с ней разводиться.

— Ага…

Он все ждал, что Вера спросит: зачем ты приперся? Чего тебе от меня надо? И что ответить? «Заснуть две ночи не мог — все мерещилось, как ты из окошка прыгаешь»? А ему, собственно, какое дело? Кто он такой, чтобы за нее бояться?

То-то. Никто.

Но Вера почему-то ничего не спрашивала. Отвечала на его вопросы ровным голосом, без улыбки, словно он имел право спрашивать, а она должна была отвечать… Может, ей все еще кажется, что допрос в милиции не закончился?

— Ну ладно… Я просто хотел удостовериться, что с тобой…

— Все в порядке.

Виктор замолчал. Больше ему сказать было решительно нечего.

Наконец, он неуверенно проговорил:

— Я тогда пойду, да?

Неуверенно, конечно, а как же еще? Он вовсе не был уверен, что можно было считать Веру «в порядке»!

Вера не ответила. Она сидела на диване, отвернув голову к окну, и Виктор видел ее легкий профиль, мягко подсвеченный неярким зимним светом. До сих пор он все больше избегал смотреть на Веру, пряча глаза по углам комнаты, цепляясь за книжные шкафы и вазочки; а вот теперь засмотрелся. Он думал о том, что этот прохладный и чарующий свет ей идет, каким-то странным образом с ней сочетается, будто исходит не от окна, а от нее самой…

Вера все не отвечала, и Виктор не знал, означает ли ее молчание нежелание, чтобы он уходил, или она просто не услышала его вопроса…

— Вера… — позвал он, — я пойду, наверное…

Она обернулась к нему с таким выражением, словно напрочь забыла, что он находится в комнате. Должно быть, и вправду забыла, потому что не успела защитить лицо маской спокойствия: в глазах ее было столько боли, что у Виктора все сжалось внутри. На этот раз он, забыв смутиться, откровенно и тревожно вглядывался в ее тонкие исстрадавшиеся черты, в горькие складки у нежного рта, думая, что этой женщине будет побольше лет, чем ему показалось сначала, — под сорок, пожалуй, будет; вспоминая слова фельдшера: «первый раз вижу, чтобы жена так мужа любила»…

* * *

Он не мог встать и уйти. Он чувствовал, что его присутствие мешает Вере, заставляя ее возвращаться с планеты безнадежной и неизлечимой боли — на землю.

Он не мог ее оставить, — и не знал, как остаться.

Он медлил. Искал и не находил ни предлога, ни темы для разговора…

Вера молчала, снова отвернувшись к окну.

— А можно мне… Стакан воды можно?

Вера вновь повернулась к нему, — но уже с тем безмятежным выражением, которое напрягало его еще больше, чем обжигающая боль, плеснувшаяся из ее глаз несколько минут назад. Вера даже легонько улыбнулась:

— Минеральной?

Не верил он этой улыбке, ох как не верил! Лучше бы плакала, в истерике билась, чем так улыбаться!