Читать «Шалости нечистой силы» онлайн - страница 21

Татьяна Светлова

И женщина, наконец, открыла глаза.

Во многом знании…

Счастливая новость почему-то ударила под дых. Ударила больно, по-настоящему, и Вера вслушивалась в телефон, согнувшись пополам.

— Повтори, пожалуйста, — сдавленно произнесла она. — Я не совсем расслышала.

Она расслышала. Просто не могла поверить.

— Я ухожу от Ирины. И я ей об этом сказал, — едва заметно усмехаясь, послушно повторил Анатолий. Он все прекрасно знал: и что расслышала, и что не верит своим ушам.

— То есть… Это правда?

— Конечно, Веронька. Такими вещами не шутят.

— И… И что Ирина?

— Какая тебе разница, малыш? Я с ней все улажу.

— Но… Как она приняла известие?

— У нее любовник. Уже несколько месяцев. Так что ей есть, чем заняться после развода.

— Бог мой, — Вера начала потихоньку приходить в себя, — любовник? У Ирины? Ты это точно знаешь?

— Молодой человек — на двадцать пять лет моложе Ирины, — по имени Роман.

— И, значит…

— Значит, это очень упрощает мою задачу.

— То есть, Ирина согласна?

— При некоторых условиях.

— Какого рода?

— Например, покупка квартиры для нее. И ряд других чисто материальных условий.

— И тогда она даст тебе развод?

— Ну да.

— Вот так просто, без боя? — в голосе Веры сквозило недоверие.

— Я же тебе сказал: у нее любовник. Развод ей развязывает руки.

— Я не о том… Ты извини, так, может, нехорошо говорить, но я думала, что она будет торговаться до последнего…

— Она и пыталась. Но ты же знаешь законы: если даже она и не даст согласия, нас все равно разведут. Ей куда выгоднее договориться со мной полюбовно. Мы с ней и сторговались: как только я куплю ей квартиру, она сразу даст согласие и подпишет. Это не займет и месяца.

— Анатолий…

— Что, радость моя?

— Я даже не знаю, что сказать… Я оглушена. Я… Я не могу поверить…

— Конечно, ты же у нас пессимистка. Потому и не веришь.

* * *

«Пессимистка». Так частенько называл ее Анатолий. Вера пессимисткой себя не считала, но что правда — то правда, в ее мироощущении было немало горечи.

Возможно, виной тому ее особое восприятие жизни? Сколько она себя помнила, у нее словно был дар — видеть жизнь как бы сразу в нескольких измерениях. Не только то, что происходит, но и то, что могло бы произойти. Люди обычно воспринимают поступки других как некую данность, к которой они затем, уже приняв эту данность, относятся так или иначе, одобряют или осуждают, восхищаются или отвергают…

Вера же воспринимала каждый малейший поступок не как данность, а как процесс выбора. Даже слово, предпочтенное из ряда возможных синонимов, уже было выбором: можно было сказать «трахаться», а можно — «заниматься любовью», можно было сказать «некрасивый», а можно — «урод», и так далее, — и за этим выбором всегда стояли определенные причины, связанные с личностью человека. Что уж говорить о поступках разного масштаба: смотрит человек в глаза или отводит взгляд; тихо говорит или кричит; лжет или говорит правду; оправдывается или отмалчивается, проводит вечер у телевизора или в дискотеке — бесконечное множество разных «или». У всех этих «или» были свои причины, за каждым выбором стояли отвергнутые, неиспользованные возможности поступить иначе, и выбранный из широчайшей амплитуды этих возможностей вариант многое говорил Вере о человеке. Жизнь для нее была без загадок, как художественный фильм для знатока: каждый ракурс, каждый кадр, проглатываемый без рефлексий большинством, — знатоку говорит многое о замысле режиссера, обнажает режиссерское мироощущение, его зашифрованное в фильме послание миру…