Читать «Шалости нечистой силы» онлайн - страница 113

Александра вглядывалась в его глаза и, казалось, считывает с них весь ход философской детективной мысли. По ее лицу мимолетно пробежала легкая тень. Александра помолчала, потом вдруг резко соскочила со стола и прошлась по комнате, поглядывая на Алексея. Кажется, она решила изменить тактику. Кис развернул свой стул, чтобы ее видеть. Он ждал.

— Хорошо, — вдруг решительно произнесла она. — Я буду с тобой откровенна. Это не очень по-женски, прямо скажем, — откровенничать — но…

Скажем, у меня местами мужские замашки. Так вот, буду с тобой откровенна.

Знаешь, что я думаю о любви? Что это миф. Люди любят творить мифы и предпочитают верить в них…

Александра вскинула глаза, пытаясь прочесть выражение Кисова лица, но оно оставалось непроницаемым, и Александра продолжала шагать, уже не глядя на него.

— Экзистенциалисты правы: человек одинок по определению. Никто в этом мире никому не нужен и не интересен сам по себе — так уж устроены люди.

Они корыстны, и потому любой интерес к другому, как бы он ни назывался — партнерство, дружба, любовь, — всегда чем-то мотивирован. Чем-то, что человек получает взамен. На примитивном уровне это материальный интерес, взаимные услуги, на более высоком — духовный взаимообмен, эмоциональный, энергетический… Но всегда обмен, всегда в обмен, всегда ты мне — я тебе!

Собственно, разница между типами взаимоотношений — вопрос сугубо эстетический.

Красивые отношения — не красивые, вот и все. Любовь — эстетична, меркантильный взаимообмен — не эстетичен. А суть та же.

Она снова посмотрела на Алексея и рассмеялась: очень уж озадаченный у него был вид.

— Ты не понял или ты не согласен?

— Продолжай, — буркнул детектив, все никак не догадываясь, к чему этот философский пассаж.

— А продолжать особенно нечего… Люди привыкли обманывать себя, твердя о возвышенности и чистоте любви. Но это всего лишь красивые фантики, в которые человеки предпочитают заворачивать свое говнецо. Тот, кто понимает суть людских отношений, кто не имеет привычки лгать себе, — тот не нуждается в фантиках. А мы с тобой, я думаю, относимся именно к этой категории. Ты согласен?

— Допустим, — осторожно ответил Кис. — И что из этого следует?

— Что следует? Ты еще не понял? Из этого следует вот что: зачем нам все эти побрякушки и погремушки, если мы с тобой понимаем друг друга и можем…

Она вдруг остановилась.

— Прости, это глупо, — пробормотала она куда-то в сторону.

— Что — глупо?

— Я… Не знаю… Вся эта философия… Это ни к чему.

Ей вдруг стало неловко торчать перед ним посреди комнаты, и она прошла к креслу, плюхнулась в него поперек, ноги на один валик, закинутая на руки голова — на другой. Блестящие волосы свесились вниз.

— Прости, я собиралась сказать какую-то глупость. Вернее, хотела пошутить, но неудачно.

Она приподняла голову, поймала его взгляд и попыталась улыбнуться.

Конечно, Алексей ей не поверил. Ни ее жалким заверениям о шутке, ни ее жалкой улыбке, — попытка улизнуть от начатого ею же разговора. Кис сгорал от нетерпения услышать продолжение, — каким бы оно ни оказалось для него. Это, в конце концов, была для него первая возможность говорить о своих чувствах — в весьма неожиданном контексте, да; но от того не менее сладостная и мучительная…