Читать «Место смерти изменить нельзя» онлайн - страница 196

— Не надо так злиться. Послушай… Перестань на меня нападать.

— Ты меня любишь, ведь так?

— Максим, оставь это. Прошу тебя.

— Ты меня любишь? Да или нет?

— Я устала. Ты бы подумал на секунду, что я пережила за эти две недели… Не мучай меня.

— Да или нет?

— Да. — Соня спокойно посмотрела ему в глаза.

— Но для тебя это ничего не значит?

— Максим, а ты меня любишь?

— Ты разве не видишь? Ты разве не знаешь?

— Ответь, пожалуйста.

— Люблю. Схожу с ума. Уже сошел.

— И знаешь, почему?

Максим не понял вопроса и смотрел на Соню недоумевающе.

— Потому что я тебе не принадлежу. Потому что обстоятельства образовали между нами непреодолимую дистанцию. Ту самую, которая тебе нужна, чтобы любить… Ты человек, которого влекут имиджи, образы, маски… В них тайна — и она тебя притягивает, интригует. Наличие дистанции эту тайну поддерживает.

Сближение же гасит образ… И женщина без этого флера тайны, женщина вне имиджа, вне роли тебе неинтересна. Ты настоящий режиссер, ты не только мыслишь образами — ты ими живешь…

Максим смотрел на нее во все глаза. Эта маленькая девочка, эта прелестная Соня говорила ему вещи, которых он никогда не слышал о себе и меньше всего ожидал услышать от нее… И, кажется — он еще не знал до конца, — это было похоже на правду… В изящной головке, оказывается, кое-что есть.

— Представь себе, — говорила Соня, улыбаясь и обнажая свои расставленные зубки, — представь меня дома у плиты в грязном фартуке или за глажкой твоих рубашек: я ведь перестану существовать. Я перестану быть Соней, я стану просто женой… А ты начнешь гнаться за другой тайной, искать новый образ.

— Не правда! — сказал Максим.

Но он был не уверен, что это действительно была не правда. Если вдуматься… То, во всяком случае, женщины, которые могли ему обеспечить надежный тыл в плане быта и даже душевного комфорта, — его никогда не интересовали… Меньше всего он искал себе жену. Влекли к себе надменные эгоистки, вампиристые вакханки, полубезумные истерички, заумные синие чулки — все, что необычно, все, что было новым образом, новым амплуа на его сцене…

— Быт разрушает тайну, — продолжала Соня. — И дело не в том, сколько этого быта. При наличии денег — а ты у нас теперь богатый — его можно свести к минимуму. Просто если с тобой просыпаться вместе каждый день, ты перестанешь воспринимать целостный образ…

— Откуда ты все это знаешь? С чего ты взяла?

— Я вижу твои глаза. Они следят за жестом, за позой, за выражением лица… И когда жест или поза удачны, когда они хороши с режиссерской точки зрения, тогда твой взгляд становится завороженным, восхищенным, тогда в нем вспыхивает желание… Ты говоришь, что я играю свои маленькие представления…

Я много думала над твоими словами: они мне помогли лучше понять себя. И ты прав, это именно так. Но я свои маленькие представления играю когда хочу, перед кем хочу и как хочу. И я не смогу играть роли всю свою жизнь, двадцать четыре часа в сутки. Даже для тебя.

Максим молчал, поверженный и восхищенный этим откровением. Начинало смеркаться, и черный шелк ее постепенно таял и растворялся в тенях, и на бледном лице глаза становились все больше, темнее и загадочнее. Любуясь ею, Максим понимал, что она права. Что нужно было бы рассудить трезво, нужно было бы признать честно, нужно с ней согласиться и отказаться, не быть эгоистом, не разрушать семейную жизнь — ни ее, ни Пьера, что… Что она ему нужна. Что с ней все было бы по-другому. Что он уже другой.