Читать «Голая королева» онлайн - страница 174

Кис с трудом втиснул вопрос в восторженную речь Николашиной мамы.

— Филиппа помню, а как же! Это же как раз он тогда с моим Николашей лето проводил в деревне… Нет, что вы, Николаша туда больше не ездит, там знаете, такая развалюха, ни жить нельзя, ни продать — глухомань, последние соседи чай померли с тех пор… А дом такой, чуть дунешь — развалится, стоит в глухом лесу, любой может залезть, и мы с мужем тоже туда не ездим — боимся…

Кис попросил адрес. Это было далеко, под Калязином.

Разъединившись, Кис призадумался. Филипп, теоретически, мог скрываться там, в этом доме. Собственно, лучше не придумаешь — стоит, как сказала Николашина мама, в глухом лесу… Возможно, именно там он и отсиделся после тройного убийства, залечивая ногу, которую по меньшей мере сильно ушиб, если не сломал…

Но теперь, — если это и впрямь Филипп вертится вокруг дома, где живет Алина, — он должен ночевать где-то в городе! Потому как для постоянных разъездов из этой глухой деревни в Москву деньги нужны на поезд-автобус, а Филипп вряд ли готов сорить ими без надобности; да и риск немалый — портретиками Филиппа снабжена вся милиция, включая железнодорожную…

На всякий случай Кис потревожил приятеля с Петровки, Серегу, и сообщил ему адрес «развалюхи» — у них на Петровке людей много, вот пусть и разъезжают. А сам он все же решил наведаться на квартиру Филиппа.

Собственно, никакой квартиры у Филиппа не было — жил он в комнате в коммуналке из четырех семей. Кис уже однажды побывал там, в Китайгородских переулках, несколько месяцев назад, когда в поисках пропавшей Алины пытался обнаружить местонахождение компании. И теперь он рассчитывал не столько там Филиппа обнаружить, сколько с соседями побеседовать.

Однако на его продолжительные звонки по всем четырем кнопкам никто не отозвался, и Кис, удивленный и разочарованный, потащился в Замоскворечье — подежурить в поисках «хмыря» и переждать несколько часов — авось к вечеру кто-нибудь да появится в коммуналке!

Он проболтался по улочкам часа три, высматривая кепи и черные очки…

Но так и не увидел.

…Молоденькая продавщица с завистливым удивлением поглядывала на Алекса. Вчера эта странная покупательница сбегала от какого-то поклонника, сегодня она пришла с другим… С мужем?

Как же, будет муж час торчать у примерочной кабинки и, глядя в щелку занавески, восхищенно глядеть на каждый вариант ее туалета! Вон, аж разрумянился от счастья, глаза блестят… Так бы, наверное, ее и трахнул прямо в кабинке — до того глазами проел!..

Алекс пребывал в состоянии неизведанного ранее блаженства. Лина удивительно менялась с каждой новой вещью. В ней появилась — или была всегда, а он просто не замечал? — способность артистично принимать любой новый стиль, и тогда в ней преображалось все: походка, взгляд, посадка головы. Юная и порочная Лолита сменялась деловой дамой, томная богемная девица превращалась в светскую неприступную львицу. Его заворожил этот спектакль изменений, полный пряной женственности и головокружительного эротизма. Лина, вдохновленная его взглядом, была в ударе, и, в конце концов, они вышли из магазина в обнимку, нагруженные пакетами, провожаемые завистливыми взглядами всех особей женского полу, находящихся в магазине и окрестностях.