Читать «Я - Мышиный король» онлайн - страница 11

Форма у них по случаю праздника была парадная, и начищенные тупые ботинки блестели, как зеркало.

Милиционерам в такое утро приходилось несладко.

- Да, - опять сказал Борка.

Потому что приветственные возгласы уже умолкали, а когда они умолкли совсем и почетная караульная рота, развернувшаяся вдоль широких трибун, перестроилась в две шеренги, чтобы освободить место для громадной, наверное, трехтонной машины, словно танк, выползающей из дворцовых ворот, то оба они услышали, как совсем рядом с ними кто-то произнес с насмешливыми веселыми интонациями:

- Надо было купить букет цветов, Сэнсэй. Вот сейчас бы и преподнесли. Что может быть естественней патриотического порыва?.. А еще кто-то ответил - через мгновение, видимо, немного подумав: Хорошая мысль. Жаль только, что - слишком поздно... А первый сказал: Ничего не поздно, Сэнсэй. Пошлем Крокодила. Крокодил! Слетай-ка на проспект за цветами!.. А третий голос - тусклый, спотыкающийся, как пьяница, на согласных, протянул недовольно: А почему - опять я? Как бежать куда-то, так - обязательно я... А веселый голос сказал: А потому что ты - стоишь с краю. Ну-ка - за четыре секунды, одна нога - здесь, другая - там!.. А Крокодил неожиданно согласился: Ладно. Тогда деньги давай, у меня - ни копейки... А Сэнсэй, который, по-видимому, опять подумал, произнес, как будто сквозь плотно сжатые зубы: Прекратите. Достаточно. Поговорили и хватит... А веселый, не понимая, спросил удивленно: В чем дело, Сэнсэй?.. А нахмуренный, вероятно, Сэнсэй, ответил: Отлучаться кому-либо - запрещаю... А веселый сказал: Па-адумаешь - отлучаться!.. А Сэнсэй повторил: Все. Разговоры окончены...

Вновь заиграла музыка. Но теперь уже совершенно другая: громыхающий медью, торжественный Гимн Великого Города. Зазвенели фанфары, напирающая толпа как будто немного выправилась, серая, наверное, бронированная машина тут же, сворачивая, притормозила, и по ступенькам трибуны, сопровождаемый тушей Нашего Великого Покровителя, очень быстро поднялся высокий, немного сутулящийся человек, острый профиль которого виднелся на флагах и транспарантах.

- У... морда... - громко сказали в толпе.

Впрочем, относилось это, скорее всего не к Мэру. Относилось это, скорее всего, к Нашему Великому Покровителю, неуклюже, на четвереньках карабкающемуся в это время по лестнице.

Шерсть у него от непривычных усилий вставала дыбом, а когтистые задние лапы соскальзывали.

- У... рожа звериная...

- Навязали какого-то медведюгу...

- Дать бы ему кирпичом по башке...

Голоса, однако, были беззлобные.

Сам же Мэр, добежав до вершины, привычно остановился подняв к небу медально очерченное лицо, и немедленно стал похож на свое несколько карикатурное изображение, а когда Гимн завершился ликующим светлым аккордом, в долгом звуке которого проскальзывало нечто магическое, то все также привычно схватился за круглый деревянный барьерчик, опоясывающий трибуну, и, подавшись вперед, деловито, но в то же время возвышенно, как начало молитвы, бросил над чутко внемлющей площадью: