Читать «Звезда на одну роль» онлайн - страница 13

После ванны она перекусила и уселась в кресло перед телевизором. Нажала кнопку пульта: первый канал — «Новости», второй — «Вести», четвертый — грохот полицейского боевика. Она поморщилась, достала из подтелевизионной тумбы кассету и переключилась на видео.

На экране заплясали маленькие смешные человечки. «Белоснежка и семь гномов» — ее любимый мультик. Ленивчик и Ворчун плясали под звуки волынки. Ленивчик... Самое удачное прозвище для Вадьки. Вадим Кравченко и в юные-то годы отличался феноменальной ленью, а уж в зрелые лета... И как его только держат на той работе?

Кравченко в былые времена служил в КГБ. Но в этом он неохотно признавался даже своим близким друзьям, называя свою профессию чем-то средним между «референтом по внутренним вопросам» и «обозревателем широкого профиля».

В 1992 году он внезапно ушел из своей конторы, успевшей к тому времени сменить название, — причины сего дезертирства остались для друзей Кравченко опять-таки неизвестными, — и подался в телохранители. Катя подозревала, что подобная смена занятий проистекала отнюдь даже не из погони за длинным долларом, а из голубой мечты кравченковского детства, никогда, кстати, не высказываемой им вслух.

Дело в том, что в грезах своих Вадя представлял себя великолепнейшим Шоном Коннери в роли Джеймса Бонда. У него имелось полное собрание кассет с фильмами о похождениях агента 007, и он частенько в одиночестве, при закрытых дверях, тайком ото всех наслаждался нехитрой экзотикой всех этих шпионских бредней Йена Флеминга.

Увы, до Бонда Ваде даже в смысле внешности было далеко. Вадя Кравченко представлял собой тип ярко выраженного ленивого, изъеденного безнадежным скепсисом, иронией и брезгливым пренебрежением к жизни славянина. Кто-то однажды заметил, что он похож на Есенина, и это сравнение доводило его до белого каления. Какой уж там Шон в роли Джеймса, когда у тебя вот такие славянские соломенно-желтые волосы, голубые грустные глаза и совершенно славянский нос!

Катю с Кравченко связывали давние и прочные узы. Они познакомились еще тогда, когда она училась на юрфаке МГУ. Общение их сводилось к самым разнообразным вещам. Когда же они уставали друг от друга, то на некоторое время прекращали встречаться. Затем все возвращалось на круги своя. Кате казалось иногда, что они знают друг друга уже лет сто, а то и двести, что они прожили долгую-долгую жизнь, состарились и уже просто не способны вычеркнуть один другого из своей повседневной жизни.

У Кравченко имелась собственная квартира, и он жил там, когда они с Катей отдыхали друг от друга. Одно время они, правда, загорелись мыслью как-то узаконить свои отношения. «Загс там и все прочее... — бормотал Кравченко. — И потом, как ни странно, я тебя, кажется, действительно люблю и вообще...» Но Катя в те времена жаждала свободы и славы. Ей хотелось кой-чего добиться в жизни. А условия для того были просты и суровы: уединенный угол, пишущая машинка и полный покой. Олимпийский покой.

К тому же в те дни на горизонте Кати замаячил Князь — Сергей Мещерский.