Читать «Первое второе пришествие» онлайн - страница 82

В конце концов – не погибнет женщина без него, колется себе – и пускай колется.

Но она упрашивала, не отставала.

Петр наложил руки, приказал им и своему мозгу – не действовать.

Женщина ничего не почувствовала – не такая это болезнь, чтобы сразу откликнуться.

Ушла в гостиницу с надеждой.

Рано утром постучалась еле живая.

– Хотела без укола обойтись… Худо мне… Спасите, ради Бога…

– Укол спасет! – ответил Петр. – Говорил же я вам, не умею!

– Петр… Максимович… – пошатнулась женщина. Петр удержал ее, посадил, начал вникать в нее, не понимая ее болезни, но уже что-то чувствуя; ему самому тошно сделалось, и он начал освобождать, очищать женщину и себя.

И он вылечил ее.

И последствия были именно те, которых он опасался.

Гостиница Полынска – переполнена.

Во всех домах, где можно было снять комнату или угол, поселились приезжие, платя за постой любые деньги.

Во дворе и возле двора, у подножия Лысой горы появились десятки автомобилей, палаток. Разводят костры, варят пищу, баюкают детей. Просто табор какой-то.

Некто справедливый стоит у крыльца со списком и никого не пропускает без очереди. Пробовали проникнуть без очереди ветераны и социальные работники, ссылаясь на то, что в государственных лечебных учреждениях их обслуживают без очереди, на это им ответили: здесь не государственное учреждение, перед Богом и болезнью все равны, – в очередь!

Петр этих слов не слышал.

Ему не до этого было. Засучив рукава, он действовал.

Начинал в восемь утра, заканчивал в восемь вечера.

Мать Петра, Мария, в эти же часы была на работе, но, возвращаясь, просила тишины.

Маша помогала Петру: меняла мокрые от пота рубашки. И без того влюбленная в мужа, она теперь еще и гордилась им.

Денег Петр не брал, но они оказывались под скатертью на столе, за телевизором, в вазе с сухими цветами, в сахарнице, под половиком у порога, в валенке, в кармане старой телогрейки, что висит у входа, и даже под подстилкой волкозайца, – и узнать, чьи деньги, было невозможно.

Маша брала из них немного на хозяйство, остальные складывала в коробку из-под обуви.

Петр исцелял без выходных, без перерывов и перекуров – а количество больных не уменьшалось.

Приходили и те, кто просил сказать про будущее или произвести сеанс гипноза, но тут Петр был тверд: гипнозом не владею, в будущее смотреть не дано. (Мысля: хватит с меня и обычного лечения!)

Шли дни.

Полынцы тоже подлечились у Петра, увидев, что он помогает другим, а раз помогает другим, то, значит, и им может помочь. Они, конечно, имели право лечиться без очереди, и Петру приходилось принимать их либо рано утром, либо поздно вечером, вне своего рабочего расписания.

Но вскоре они стали недовольны.

С одной стороны, тем, кто пускает приезжих на постой, – выгода в смысле денег, к тому же выздоровевшие на радостях устраивали для себя и хозяев щедрое угощение, и в домах что ни день – веселье; с другой стороны, как ни терпеливы полынцы к питью, однако ж если неделями не просыхать – соскучишься. К тому же когда у гостей кончались деньги на выпивку, у хозяев именно в это время разгоралась самая охота продолжить, они от себя выставляли водку и вино, тратя на это деньги, полученные за постой. То есть вместо выгоды получался сплошь убыток.