Читать «Первое второе пришествие» онлайн - страница 33
Алексей Слаповский
Все девушки казались Петру красивее, чем нужно. Разряженные, разукрашенные, глаза блестят. Он же ищет серенькую, тихонькую, невзрачную.
Два дня высматривал Петр, на третий – углядел. Совсем юная, востроносая и, как в Полынске говорят, сикильдявая, худая то есть.
Петр поманил ее пальцем.
Она оглянулась за плечо.
– Тебя, тебя зову, иди сюда, – сказал Петр.
– Чего? – подошла она.
– Тебе сколько лет-то?
– Восемнадцать два месяца уж как.
– Ага. Замуж хочешь?
– Не собираюсь пока.
– Я в перспективе спрашиваю?
– Когда захочу, тогда и выйду, – гордо сказала девушка.
– Выходи за меня, – предложил Петр.
– Прямо сразу?
– Зачем сразу? Заявление подадим, зарегистрируемся, потом свадьба – все по порядку.
Девушка эта была дочь тендеровщика Кудерьянова, известного тем, что, прожив до сорока двух лет невыразительно, наткнулся в журнале «Техника – молодежи» на чертеж дельтаплана, а рядом была фотография с летящим дельтапланеристом. Кудерьянов срочно взял отпуск, построил дельтаплан, внес его на Лысую гору, полетел с обрыва и летел долго, минут пять, взмывая все выше и выше на удивление всем, кто это видел, но что-то там, в высоте, случилось: коршуном канул Кудерьянов с небес и разбился.
Вот чья была это дочь. И, подумав не более минуты, она сказала:
– Ладно.
– Ну и хорошо! – обрадовался Петр. – Да, а звать-то тебя как?
– Маша, – сказала девушка.
Петр отправился домой, чтобы сообщить матери о предстоящей женитьбе, но мать еще не вернулась с работы, зато его ждали мама Зоя и бабушка Ибунюшка. Ибунюшка плакала.
– Помоги, Христа ради! – взмолилась она. – Мочи нет, разогнуться не могу, пилит он меня пополам, радикулит чертов!
– Я тебе врач, что ли? – сказал Петр, с укоризной посмотрев на маму Зою.
– Ты рожи-то не корчь, а помоги человеку! Она-то, чай, всем помогает, а самою вишь как схватило! – сердито сказала мама Зоя.
– Да идите вы, ей-богу! Откуда я знаю, как его лечить? Он где вообще-то?
– В пояснице, где ж еще-то! – сказала Ибунюшка, поворачиваясь скрюченной спиной. – Не могу, рвет напополам меня всю!
Тьфу ты! – что будешь делать?
Скорее смеясь, чем всерьез, Петр стал водить руками над Ибунюшкиной поясницей, а потом и приложил руки, не брезгуя. (Он вообще на людей и людское не брезглив был.) Старушка только покряхтывала, потом замерла, как курица, несущая яйцо.
– Батюшки! – послышалось из-под ее скрюченного тела, там, где было опущенное к полу лицо. – Легко-то как сделалося! – И она потихоньку, сама себе не веря, распрямлялась. И распрямилась.
Мама Зоя глядела радостно, будто сама излечилась.
– Говорила я тебе, – похвасталась она. – Теперь бросай, Ибунюшка, свою практику, вон какой Петр у нас! Чудодей! Экстрасенц, так его так!