Читать «Парк Пермского периода» онлайн - страница 46

Мотор заглох. Серега высвободил ногу из-под мотоцикла, снял шлем, оглушительно чихнул, размазал пыль под носом рукавом своей кожаной куртки и грустно посмотрел на бренные останки нашего «харлея».

— Приехали, — со вздохом констатировал он совершенно трезвым голосом. — А какой был мотоцикл! Мечта. Как думаешь, отчего это с ним?..

— Откуда мне знать? — буркнул я, поднимаясь и отряхивая пыль.

Раскалившийся алюминий цилиндров тихонько потрескивал. Мы уселись на траву. Я стянул с башки осточертевший танковый шлемак, пригладил вспотевшие волосы и теперь, прищурясь, разглядывал садящееся солнце. Серега закурил. Свидетелей нашего позорного «Another one bites the Dust» в пыль» — строка из одноименной песни группы «Queen». Соответствует нашему выражению «Еще один накрылся медным тазом». ] оказалось немного, да и те уже ушли или уехали. До Серегиного дома оставалось три или четыре трамвайные остановки — минут тридцать ходьбы. Можно было отдохнуть. Пятичасовое ралли вымотало нас обоих до предела, и когда с воем сирен и фиолетовым сверканием мигалок мимо нас пролетела кавалькада милицейских автокаров, мы даже не пошевелились. Впрочем, те даже не взглянули на сидящих на обочине двух дураков. Наверное, они все до сей поры теряются от этого бесследного исчезновения загадочных башкирских лихачей. Мотоцикл за это время вроде как еще уменьшился и стал совершенно незаметен средь лопухов и высокой травы.

— Включи хоть радио, что ли, — попросил я.

Серега протянул руку за спину, нащупал там приемник и щелкнул выключателем. Полились тягучие звуки «Wild Roses». Песня уже заканчивалась, вот отшептала свой куплет тонкоголосая Кайли, после чего вступил Ник Кейв:

On the last day I took her where the wild roses grow

And she lay on the bank, the wind light as a thief.

And I kissed her goodbye, said, «All beauty must die»

And lent down and planted a rose between her teeth…

Песня как нельзя лучше соответствовала моменту. Я покосился на цветущий шиповник, почесал исцарапанные руки, с завистью покосился на кабанскую косуху и вздохнул:

— Пошли домой.

— Ко мне? — встрепенулся Серега.

— Ну не ко мне же…

Кряхтя и охая, мы разогнули ноги, подняли наш мини-байк и покатили его вдоль трамвайных путей.

— Знаешь, чем «харлей» лучше девушки? — вдруг спросил меня Серега.

— Нет, — ворчливо отозвался я.

— Он никогда не скажет тебе: «Дорогой, знаешь, у нас с тобой скоро будет маленький „харлейчик“!»

Мы шли по улице и хохотали самым неприличным образом.

Дни шли своим чередом. Прошла, наверное, целая неделя со времени нашего безумного мотопробега. Серега занял денег, съездил до Башкортостана, вызволил из автомастерской реанимированный «Урал» и безо всяких эксцессов доехал на нем до Перми, где возвратил приятелю. На мой вопрос, какой была дорога, Кабанчик проворчал что-то невразумительное, стащил ботинки, не переодеваясь повалился на кровать и отвернулся к стене. Я все понял без слов. Тому, кто посидел за рулем такого чуда, как наш волшебный байк, любая поездка на «Урале» или еще на чем-нибудь подобном причиняет почти физическую боль. Тот, кто летал, не сможет ползать. Я не стал его тревожить — без того забот хватало.