Читать «Еще не все потеряно» онлайн - страница 96
Марина Серова
Дача сгорела действительно дотла, как я и уверила Дмитрия. Куча головешек, печная труба и много-много мусора. Снег от пожара и мороза превратился в ледяную корку, ровно покрывшую землю и громко хрустящую под ногами.
Я обходила пожарище, пока не определила наверняка место, где раньше была веранда, и не ошиблась — под слоем остывших уже углей обнаружились обгорелые, но уцелевшие половицы и даже гвоздодер оказался здесь же — звякнул, когда я на него наступила. Удивляясь своему бесчувствию — и жилка внутри не шевельнулась, — расчистила тайник от хлама, подняла крышку и отбросила в сторону. Кейс был на месте. Сухой и чистый, будто только что из моих рук. Положив его в машину, я оттерла снегом вымазанные сажей руки, высушила их тряпкой, нашедшейся под сиденьем, и совсем уже собралась от холода и горелой вони нырнуть в гостеприимное машинное чрево, но была остановлена осторожным вопросом
Прозвучавшим неожиданно откуда-то сбоку и сзади.
— И кто это здесь на сей раз? — раздался в безветренной тиши негромкий голос.
На белом снежном фоне черным силуэтом человек в распахнутом полушубке, в коротких, с обрезанными голенищами валенках и тросточкой ружья наперевес. Ефимыч!
— Я, дед, не пальни ненароком! — И, видя его неослабевающую настороженность, уточнила:
— Гену Слипко на днях по твоей просьбе подвезла до города. Признал?
Признал. Задрал кверху ствол своей гаубицы.
— И чего ты здесь? — осведомился, не делая ко мне и шага.
— Тебе объяснить?
Я, засунув после снежного мытья замерзшие руки в карманы, привалилась к боку машины.
— Желательно!
Он меня узнал, перестал бояться и ответил поэтому язвительно-зло, перенервничал, видно, сегодня. Нервы у меня тоже не веревочные, но ругаться с ним сейчас не следовало.
— Не буду тебе ничего объяснять, — прошипела сквозь зубы. — Ты же видишь, что я не воровка, взять отсюда нечего, — кивнула на пожарище. — Не смей поэтому на меня кричать! Он подошел ближе, всмотрелся.
— Точно, ты!
— Я тебе сейчас, Ефимыч, деньги дам. Нужны тебе деньги?
Он оперся на ружье, как на палку, засопел.
— После меня, может быть, вскоре, может, под утро приедет сюда Дмитрий Филиппов. Возможно, будет ковыряться в головешках. Ты не мешай ему. Лучше всего — не замечай совсем.
— А если он сам обратится? Принял Ефимыч уже и деньги, и мои условия.
— Тогда — другое дело, — отвечаю. — Но то, что я здесь была, не говори, ладно?
— Больно мне надо! — вскричал он в сердцах. — Устал я от вас, провались вы к лешему! То портфель ему сбереги, то не замечай его, а самому человека по уху стукнуть — что сплюнуть!
Понесло Ефимыча жалобами на свою беспокойную жизнь и несло до тех пор, пока я не всунула в его кулачок бумажки, добытые из «бардачка». Ощутив их в руке, он замолчал, постоял еще немного и, хрустя валенками по ледку, отправился восвояси, на ходу буркнув через плечо:
— Не скажу и не замечу, будь спокойна, Ефимыч слово держит!
Выехав на трассу, я свернула в противоположную от города сторону и остановилась сразу, как только нашла на обочине место достаточно широкое, чтобы не беспокоиться за судьбу, слушая, как проносятся мимо редкие в это время суток машины. Погасив огни, заглушив двигатель, в тишине, в темноте и неподвижности я наконец позволила себе расслабиться. Откинулась на подголовник, прикрыла глаза, глубоко вздохнула и минут пять, не меньше, слушала, как шумит в ушах, как гудит усталое тело, наливаясь расслабляющей тяжестью, как кровь пульсирует в висках. Через пять минут я оценила глубину усталости, позволила себе обратить на нее внимание, перестала бороться с ней, приняла как факт и отдалась ей покорно, вся, без остатка.