Читать «Год рыболова» онлайн - страница 10

Хочется рыболову добраться в дальний конец водохранилища, вон к тем высоким ветлам, но сил уже нет… Одержимый сбрасывает с себя лишнюю амуницию и начинает, как крот, рыться в снегу. Со стороны может показаться, что он ищет какую-то оброненную невзначай драгоценность. На самом же деле рыболов ищет… лед. Он должен быть где-то тут, под ворохами щедро набросанного сыпучего белого песка, который в таких невероятных количествах заготавливается неведомыми небесными фабриками. Наконец, под ногами какая-то твердь. Это лед.

В феврале он хороший. В том смысле, что достигает некой неизменной стандартной толщины. А чтобы определить ее, надо добраться до воды.

Приходилось ли вам рубить февральский лед? Или разрушать при помощи лома фундамент церкви, построенной во времена Алексея Тишайшего? Это примерно одно и то же.

Пешня отскакивает ото льда, как от резины. Затрата усилий фантастическая, а результат плачевный. Фактически вы не рубите лед, а ковыряете его. Проходит пять минут бешеной работы, а вы проникли в толщу льда всего на несколько сантиметров. Мелкие и мельчайшие льдинки приобретают структуру круто замешанного бетона, и пешня вязнет. Надо становиться на колени и очищать лунку.

Вы сбрасываете телогрейку и остаетесь в одном лыжном костюме. Работать стало несравненно легче, но лед… не поддается. И тогда вами овладевает бешенство. Вам хочется подрывать ненавистную ледяную глыбу динамитом, грызть ее зубами…

Вот что такое февральский лед! Прежде чем вы его прорубите и из лунки просочится хоть капля воды, пот с вас будет струиться буквально ручьями…

А вознаграждение?

Об этом лучше не говорить.

Если за целый день мучительной работы удастся поймать, или, как говорят поляки, злапать, несколько тщедушных ершей, – считайте, что вам колоссально повезло.

Но почему же вы так упорно сидите допоздна над лункой? Почему не спешите домой, где вас ждет горячий ароматный чай, телевизор и, может быть, даже любимый пирог с капустой? Да потому, что здесь, среди холодных сугробов, вы увлеченно предаетесь воспоминаниям.

– Помнишь, Михаил Кузьмич, как ловили в прошлом году на Ламе? Ведь по триста граммов шел окунь.

– А густера? Боже мой, какая была густера!

– Да, густера отменная, что и говорить! В беседу вступает третий.

– Сразу после войны это было. Морозный стоял февраль. А одежонка на мне какая? Одно название.

Шинелишка на рыбьем меху, галифе из хлопчатки, кирзовые сапоги. Ну приехали, значит, на Сенеж, Прорубил я лунку, опустил мормышку, вдруг – раз! Поклевка. Засек я, значит, и чувствую – не поднять. Налимище ввалился. Меня сразу в жар бросило, аж весь пропотел. Не поверите – на два кило налима вытянул!