Читать «Настина свадьба» онлайн - страница 2

Жена Виктора Ивановича ушла с другим, когда Сережа был еще маленьким. Она принесла великодушное официальное заявление, что на сына не претендует, поскольку способна родить от любимого, а у Виктора Ивановича ни любимых, ни тем более детей от них никогда не будет. Собственно, так и вышло. Была у Виктора Ивановича Луиза - чертежница. Он собирался на ней жениться, но выгнал - застал ее со своим приятелем Венькой Шарпом.

Виктор Иванович широко размахнулся и врезал Луизе в ухо. Она побежала в милицию жаловаться и уже не вернулась к нему. Вещи Луизины Виктор Иванович отвез ее подруге Маре. Зла на Луизу он не держал. Она врала ему не разгибаясь, он это знал. И вообще Виктор Иванович умел прощать.

Веньке Шарпу он простил сразу. Венькина дочка Наташка уехала в Израиль, за ней через год укатила жена - Венька нуждался в участии. У него мешки под глазами.

Старый асфальт был порист, покрыт седым налетом: дожди и снега вымыли из него смолу. Старый асфальт был тверд, как гранит. Как надгробье.

Но дыхание земли все же разорвало его, загнуло края трещин кверху и как бы оплавило. В трещинах проросла трава.

Когда-нибудь земля очистится от асфальта. В особых местах, например на Невском проспекте, люди прикроют ее мрамором. Люди будут ходить по мрамору. А посередине Невского длинно-длинно - пионы. Люди будут нюхать пионы.

Ближе к домам в специальных мраморных вазах люди посадят розы.

Будут нюхать розы.

Виктор Иванович вылез из кучи песка, отряхнул брюки и, сутулясь, уселся на поваленный набок желтый письменный стол - здесь, в тупичке, под брандмауэром, была свалка мебели. В основном канцелярской. В соседнем доме, в подвалах, располагались таинственные УНРы, КБ, ЦКБ, даже областной центр конного туризма. Видимо, все они перешли на хозрасчет и, окрыленные надеждой, но не обремененные совестью, на радостях поменяли мебель. Но откуда взялись матрацы?

Ветер гонял по асфальтовому пятачку копировальную бумагу. Черные трепещущие листки цеплялись за спинки стульев, ножки столов и бесшумно взлетали. Иногда стайками.

Виктор Иванович боялся, что копирки облепят его лицо или, чего доброго, испачкают воротник его белой рубахи.

Наверное, он задремал.

Устал от одиночества. Мысли одинокого человека тяжелы, как асфальт, удушающий землю. Энергоемки, бесплодны и фантастичны. Они жадно, с хрустом отъедают у человека часы отдыха. Неустанно следят. Разрушают сны.

Например, о кресте.

За что молиться на крест? За то, что на нем распяли человека Иисуса? Лучше уж молиться на копье, которым его закололи - прекратили страдания. Может, и на ту винтовку нужно молиться, из которой так долго расстреливали человека Ивана... Ивана... Ивана...

Древние понимали форму. Глядя на крест, человек примеривается к нему спиной. Глядя на винтовку, человек становится в позу креста.

Обелиск на Средней Рогатке по кличке "Стамеска" надобно переделать в Крест. Надо иметь смелость все завершать. Форма требует завершения. Победа дала нам большой кредит, мы давно его израсходовали - теперь живем и ликуем по закладным.