Читать «Ритуал последней брачной ночи» онлайн - страница 4

В любом случае мне удалось выудить из красноглазо-любительской Аллы еще кое-что, кроме внешней непрезентабельности: она была русской (Олев Киви, Олев Киви, куда же смотрела твоя добропорядочная эстонская семья?!) и в свободное от муженька время шастала в Кронштадт. Но почему Стас так настаивает на моем уподоблении покойной? Мне, конечно, плевать на приметы, но все же, все же…

Я выкатилась из офиса ровно в пять, оседлала свою дышащую на ладан «шестерку» и на каждом красном светофоре думала о Стасе и его экстравагантном поручении. Нет, на Стаса грешно обижаться. Ведь именно он, — Стас, Стасик, Станислав Дремов, — вытащил меня из погрязшего в копеечном национализме Таллина, отмыл, отскреб, приодел и устроил работать по специальности. А месяц назад даже прикупил мне однокомнатную халупу в спальном районе. За выслугу лет и высокие показатели в работе.

И вот уже четыре питерских года я при мужчинах, как кухарка при котлах.

Вот только ему, главе продюсерской фирмы, которая заделывает концерты вышедшим в тираж зарубежным исполнителям в замшелом жанре рок-н-ролл, — ему-то зачем непуганый виолончелист?

Это же совсем другое направление в исполнительском искусстве…

…В понедельник я узнала, сколько струн у виолончели — их, к моему удивлению, оказалось четыре. Не густо, но по сравнению с балалайкой прогресс очевиден.

А во вторник отправилась к Наденьке, в парикмахерский салон «Олеся».

Мой внеплановый приход поразил Наденьку в самое сердце, а просьба соорудить из волос, которые я пестовала два года, куцый ретро-«паж» добила ее окончательно.

— Ты офигела, подруга, — промямлила она. — Портить такую гриву… У меня рука не поднимется.

Я призывно помахала перед носом Наденьки светло-зеленой полусотенной бумажкой и кротко сказала:

— Прости мне этот каприз.

Еще пять минут ушло на то, чтобы вспомнить раритетную стрижку. И Наденька хищно щелкнула ножницами возле моего уха.

— По-моему, он извращенец, — ленивая парадоксальность была отличительной чертой моей любимой парикмахерши.

— Кто?

— Тот хрен, который заставляет тебя расстаться с волосами.

Я вздохнула. И была полностью солидарна с ней. Вот только извращенец был не один, а целое гнездо: пиликающих на виолончели, отбрасывающих мартовские тени и сующих мне в зубы пачку долларов, — чтобы превращение из красавицы в чудовище прошло по наиболее благоприятному сценарию.

…Спустя полчаса стрижка была готова. Но к своему новому имиджу я отнеслась более чем критически, — и только потому, что привыкла неукоснительно следовать всем указаниям Стаса.

— Не пойдет, — вынесла вердикт я.

— В смысле? — Наденька пошла красными пятнами: она была мастером экстра-класса и последнее в своей жизни замечание получала, должно быть, еще в школе, за прогул урока физкультуры.

— Чересчур роскошно.

— Точно — офигела, — еще больше утвердилась в своих подозрениях Наденька. — Что значит «чересчур роскошно»?

— То и значит. Эта стрижка… — Я пощелкала пальцами, подбирая выражение. — Эта стрижка должна быть более небрежной. Ну, как будто я стриглась не у тебя, а в каком-нибудь районном Доме быта. Причем бесплатно. Задача ясна?