Читать «Эшафот забвения» онлайн - страница 10

Никакого пропуска не понадобилось. Бубякин провел меня мимо утратившей бдительность вахтерши совершенно спокойно, небрежно ткнув ей в лицо свои собственные корочки. Толстая старая вахтерша с вековыми морщинами на лбу, помнившими, казалось, еще братьев Люмьер, даже не удосужилась взглянуть в них: много вас тут шляется, шушеры, каждому в рыло заглядывать – никакого здоровья не хватит.

– Была здесь когда-нибудь? – спросил меня Бубякин. Это была его первая фраза за сегодняшнее утро.

– Нет, – кротко ответила я и для убедительности покачала головой.

– Теперь понятно, почему ты так рвалась сама картинки передать. Решила, так сказать, увидеть воочию жертвенный алтарь кинематографа. Типичный обывательский синдром. Будешь потом об этом историческом посещении рассказывать на ночь своим зассанным внукам. Вместо “Спокойной ночи, малыши”. Внуки-то есть?

Бубякин невинно посмотрел на меня, а я так же невинно посмотрела на него:

– Нет.

– А пора бы. Года, чай, немолодые…

Он отрывался по полной программе, он хотел достать меня, уж очень не нравилась ему моя седина, мое лицо, вызывающе не ухоженное. Я знала этот убийственный для женщин тип квелых сусликов: самка должна быть или красивой, или покончить с собой, нажравшись хозяйственных спичек.

Не говоря ни слова, я остановилась и аккуратно положила планшет с картинами на бетонные плиты дорожки, ведущей к административному корпусу. Ничего не подозревающий Бубякин сделал еще несколько шагов, когда его окликнул мой тихий властный голос:

– Подожди!

– Ну, что еще? В зобу дыханье сперло от близости искусства? Давай шевели булками, а то опоздаем.

– Повернись ко мне, падаль компьютерная!

– Чего-чего?..

Договорить он не успел. Он даже не успел сообразить, что произошло, когда оказался на бетоне с заломленной рукой и разбитым в кровь лицом. Теперь уже я отрывалась по полной программе. Отрывалась и не могла остановиться. Я метелила несчастного суслика с вполне профессиональной холодной яростью: именно так, как учил меня капитан Лапицкий. Именно так, как учил меня флегматичный инструктор Игнат. Я ничего, ничего не забыла, я Мамаем прошлась по всем болевым точкам бубякинского тела и остановилась только тогда, когда он перестал подавать признаки жизни.

– Не подох? – наконец осведомилась я, дав Бубякину несколько минут на приход в куцее сознание.

– Сука! Что же ты делаешь, сука… Я тебя… – невнятно просипел Бубякин, сплевывая кровь.

– Это за внуков, – спокойно парировала я, – никто, кроме меня, за них не заступится. А вообще учти: позволишь себе еще раз проехаться по моему адресу, даже вскользь, – раздавлю, как мокрицу.

Он неловко сел, держась за голову. Светлый длинный плащ – истеричная мечта выпускника железнодорожного техникума – был безнадежно изгажен октябрьской грязью и вызывающе-красными пятнами крови. Вся кинематографическая спесь Бубякина куда-то подевалась, он тихонько поскуливал и раскачивался из стороны в сторону. Я посмотрела на него с веселой жалостью: