Читать «Смерть на земле горшечника» онлайн - страница 140

— А я позабочусь о том, чтобы вы вернулись домой в полной безопасности, — сказал Хью. — Вы, сударыня, переговорите с Сулиеном и Пернель. А милорд аббат, я уверен, побеседует с братом Руалдом.

— Предоставьте это мне, — сказал Кадфаэль, — если это возможно.

— Благословляю тебя на это, — сказал аббат Радульфус. — Ступай, найди его в трапезной. Пусть он узнает, что эта история получила свое завершение.

Все так и было сделано еще до наступления вечера.

Они стояли под высокой стеной, в самом дальнем углу кладбища, где в мире и тишине покоились настоятели и монахи, а под низким, еще не осевшим зеленым холмиком лежала пока еще безымянная женщина, обретшая после смерти дом благодаря стараниям монахов-бенедиктинцев.

Кадфаэль и Руалд отправились туда после вечерни, которую в это зимнее время служили рано. Сеял мелкий дождь, оседая на лицах холодной росою. Здесь, у высокой стены, они были одни. Пахло влажной травой, прелыми листьями. Осенняя печаль окутала их своим покровом. Эта печаль была лишена боли, она, скорее, напоминала освобождение души после тяжких испытаний и горьких мучений. И вовсе не было странным, что брат Руалд не выказал большого удивления, узнав, что найденные на Земле Горшечника останки были останками его жены. Он принял как должное, что Сулиен, заботясь о своем старом друге, измыслил лживую историю, чтобы опровергнуть слух о смерти Дженерис. Не возмутило его и предположение, что он никогда не узнает причину ее смерти и почему ее похоронили тайно, без положенных обрядов, до того как останки ее были погребены здесь, на монастырском кладбище. Обет послушания, подобно прочим обетам, выполнялся Руалдом с необычайным, доходящим до экстаза рвением. Все для него было благом. Он не задавал никаких вопросов.

— Вот что странно, брат Кадфаэль, — сказал он, наклоняясь над зеленым дерном, покрывавшим могилу. — Я теперь начинаю отчетливо видеть черты ее лица. Когда я пришел в монастырь, то был похож, на человека, охваченного лихорадкой, и думал лишь о том, что так давно жаждал обрести и обрел наконец. Я позабыл, как выглядела Дженерис, словно она, да и вся моя прежняя жизнь, бесследно исчезла.

— Это бывает, когда слишком долго смотришь на яркий свет, — хладнокровно сказал Кадфаэль.

Он в своей жизни никогда не бывал ослеплен. Во всех поступках он неизменно руководствовался здравым смыслом. В свое время он сделал выбор, выбор нелегкий, все тщательно обдумав и взвесив; он ступил на путь послушания сознательно и шел по нему твердым шагом, по жесткой земле, не воспаряя в заоблачные выси.