Читать «Королева Юга» онлайн - страница 298

– Паршивое дело, хозяйка, – сказал он. – Нам устроили такую ловушку, что любо-дорого. Проклятые недоноски.

– Федералы или солдаты?.. Или и те и другие?

– Сдается мне, что федералы, а другие стоят и глазеют. Но все знают. Попросить помощи по радио?

Тереса засмеялась.

– У кого? – сказала она. – Они же все отправились в «Дуранго» объедаться блинчиками с мясом.

Поте Гальвес посмотрел на нее, почесал себе висок стволом «козьего рога» и в конце концов изобразил на лице улыбку, одновременно растерянную и свирепую.

– Что правда, то правда, донья, – уже понимая, ответил он. – Сделаем что сможем. – Он сказал это, и они еще несколько мгновений стояли между светом и тенью, глядя друг на друга глаза в глаза, так, как никогда не смотрели прежде. Потом Тереса снова рассмеялась – искренне, от души, и Поте Гальвес кивнул, как человек, понимающий хорошую шутку. – Это же Кульякан, хозяйка, – сказал он, – и как хорошо, что вы сейчас смеетесь. Эх, если бы вас могли видеть эти собаки, прежде чем мы зададим им жару или они нам.

– Наверное, я смеюсь от страха, – ответила она. – От страха, что умру. Или от страха, что мне будет больно умирать.

А он кивнул еще раз и сказал:

– Ну однако, всем бывает страшно, хозяйка, а вы что думали? Но быстро прикончить нас у них не получится. И умрем ли мы, нет ли, а кое-кому тоже придется.

* * *

Слушать. Шорохи, скрипы, шум дождя, бьющего в стекла и по крыше. Стараться, чтобы их не заглушало биение сердца, биение крови в тончайших сосудах в ушах.

Рассчитывать каждый шаг, каждый взгляд. Неподвижность, сухой рот; напряжение – оно болезненно поднимается по ногам и животу к груди, перехватывая то слабое дыхание, которое ты еще себе позволяешь. Тяжесть «зиг-зауэра» в правой ладони, плотно охватившей его рукоятку. Волосы – они лезут в глаза, приходится убирать их с лица. Капля пота – она скатывается до века, жжет слезный мешочек, и в конце концов ты слизываешь ее с губ кончиком языка. Соленая капля.

Ожидание.

Еще один скрип в коридоре, а может, на лестнице.

Взгляд Поте Гальвеса из двери напротив, уже сосредоточенный, профессиональный. Обманчиво массивная фигура, опустившаяся на одно колено, половина лица – другая скрыта за косяком двери – над изготовленным к бою «козьим рогом», с автомата снят приклад для удобства, вставлен магазин на тридцать патронов, а еще один, перевернутый, прикручен липкой лентой к первому, чтобы вставить немедленно, как только тот опустеет.

Снова скрипы. На лестнице.

Мой стакан, беззвучно шепчет Тереса, остался недопитым. Она ощущает пустоту внутри и полную ясность снаружи. Ни рассуждений, ни мыслей. Ничего, кроме бессмысленно повторяемой строчки песни и концентрации всех чувств на истолковании звуков и ощущений В конце коридора, над поворотом лестницы, висит картина – черные кони несутся по бескрайней зеленой равнине. Впереди всех – белый. Тереса считает коней: четыре черных и один белый. Она считает их так же, как считала двенадцать колонок лестничной балюстрады, пять цветов витража, выходящего в сад, пять дверей с этой стороны коридора, три бра на стенах и лампу на потолке. А еще она мысленно считает патрон в канале ствола и четырнадцать в магазине, первый выстрел как бы двойной, он немного жестче, приходится прикладывать больше силы, а потом остальные идут уже легко, один за другим, и так все сорок пять патронов из тяжелых магазинов, оттягивающих ей карманы джинсов. Запас есть, хотя все зависит от того, с чем придут эти мерзавцы. В любом случае, рекомендовал ей Поте Гальвес, лучше расходовать запас понемножку, хозяйка. Не нервничать, не торопиться, выпускать по одному. Так на дольше хватает и меньше уходит. А если кончатся патроны, материте их, от этого тоже бывает больно.