Читать «Семь грехов радуги» онлайн - страница 121

Появляется рыжий с дипломатом под мышкой, за ним — лысый со сдувшимся рюкзаком, как будто прилипшим к спине. Моей реакции и сообразительности хватает лишь на то, чтобы отступить, убраться с их пути и прикрыть спиной Маришку. Рыжий удостаивает меня благожелательным взглядом серых, в мелких красных прожилках, глаз и, позвякивая, сбегает с крыльца. В свободной от дипломата руке у него крепко зажаты две бутылки водки: позвякивают, соударяясь, именно они. Горлышки еще двух бутылок выглядывают из карманов плаща лысого.

Провожаю их растерянным взглядом и, опомнившись, мчусь наверх, к Пашке, но он сам уже выходит мне навстречу. С непонятным, лишенным всяческого выражения лицом.

— Что? — Бросаюсь к нему. — Что они сделали?

— Да в-вот, — Пашка вынимает из кармана руку с пистолетиком и задумчиво рассматривает, — водки купили.

— А что у них в дипломате? — спрашивает Маришка. — Ты видел?

— И в рюкзаке! — добавляю. А сам верчу Пашку перед собой так и эдак, оглядываю спереди, сзади, сбоку, сверху, хлопаю по спине, рукам, плечам, голове… Все цело, все. Только пиджак немного замызган на правом плече.

— Ты не поверишь, — обещает Пашка. — П-пустые бутылки. Кстати, хватит по мне стучать.

— А что гремело? — спрашиваю. — Ты стрелял?

— Не-а. — Пашка трясет головой, и на его лице постепенно проступает осмысленное выражение. — Это я плечом. Там ящики пустые стояли. Задел неудачно.

Мы синхронно поворачиваем головы на восток, туда, где в просвете между двумя домами еще видны силуэты удаляющихся краснокожих. Их затылки на небесно-голубом фоне похожи на два крошечных заходящих солнца.

— Что-то я тогда не поняла, — высказывает общее мнение Маришка, — почему у них такие красные… эти?..

— Алкоголики, — раздается прямо над ухом баритонистый рокоток. — С ними мы пока ничего не можем поделать.

Посетивший меня столбняк не мешает мне, однако, повернуть голову, чтобы посмотреть на говорящего.

Впрочем, что на него смотреть? Почти такой же, каким я впервые увидел его ровно неделю назад. Те же борода, синие кроссовки с тремя белыми полосками и бабочка оперного певца. Только на плечах теперь бежевая болоньевая куртка. Расстегнутая, естественно. Под ней — расстегнутый пиджак поверх расстегнутой жилетки. Дальше — белая сорочка — по счастью, хотя бы ее удалось застегнуть на выпуклом и округлом, как у беременной географички, животе. И лицо, кажется, еще больше подобрело по сравнению с прошлым разом. Но не сильно, на пару сантиметров.

Судя по выражению Маришкиного лица, не я один не заметил, как он подошел к нам сзади. Подкрался…

Пашка поспешно прячет в кулаке грозное табельное оружие и беззвучно шевелит губами:

— Самаритянин?

Но наш новый собеседник слышит и баритонисто хохочет в ответ.

— Ой нет! — сквозь смех заявляет он и даже всплескивает руками в жесте: ой, сдаюсь, ой, насмешили! — Только не самаритянин! Лучше уж по примеру милой дамы зовите меня «толстый». Так привычнее.

Маришка вспыхивает на миг и, как обычно, застигнутая врасплох, переходит в контратаку.