Читать «Мальчик с лесного берега» онлайн - страница 2

Медленно отступил я обратно в воду. Без ружья я ничего не мог сделать, а до дому добираться мне было не меньше часу: сначала переплыть реку, а потом еще целую милю идти по зарослям. Но я знал, что эта лиса все равно никуда не денется. Я знал лис и знал, что эта лиса боится воды и скорее подохнет, чем войдет в нее. Поэтому я положил на землю мешок из-под сахара, в который я клал грибы, перебрался через заводь и бегом пустился к дому.

Дома у меня висело двадцатидвухкалиберное ружье, но я его не захватил по той простой причине, что у меня не было патронов, и теперь, на бегу, я все ломал голову над тем, где бы достать патрон, только один патрон. Я вспомнил на бегу про тот патрон, который в прошлом году уронил в поленницу. Да разве его там найдешь? Я уже раз двадцать пробовал, и все без толку. Занять было не у кого, а дома я давно уже перерыл все ящики — хоть бы один патрон завалялся где-нибудь. Я понимал, что бегу зря, но все-таки бежал. По заросшему высокой травой берегу я спустился к реке, прыгнул в воду, переплыл глубокое место, потом пошел вброд, потом, пробираясь сквозь ивовые заросли, вскарабкался на высокий берег и побежал к дому.

Дома я сразу же бросился к поленнице и, тяжело дыша и отдуваясь, стал шарить в ней, разгребая щепки руками и ногами. Найти этот патрон в груде прошлогодних щепок и опилок я, конечно, не смог и, отчаявшись, вошел в дом. Заглянул в ствол своей винтовки — пусто. Я прекрасно знал это и все-таки надеялся. Но теперь мне оставалось одно. Отца не было дома — он рубил дрова в лесу; я вошел в его комнату и снял со стены отцовский дробовик. Он был такой тяжелый, что я едва не выронил его, когда снимал. В магазине лежала обойма с тремя патронами. Ружье было вычищено, но из него уже много лет не стреляли. Отец сам неохотно пользовался им и держал заряженным просто на всякий случай. Я снял его и выволок во двор. Это был тягчайший проступок. Мне строго-настрого запрещалось прикасаться к этому ружью. Но сейчас мне было все равно.

Взвалив тяжелый дробовик, словно бревно, на плечо, я бегом пустился в обратный путь. Я уже порядком устал и вскоре должен был перейти на быстрый шаг. Но время от времени я снова пускался рысью и так, то шагом, то бегом, добрался до реки, переплывая которую чуть было не утонул, потому что все время старался держать ружье повыше. Все равно у меня не хватило сил удержать его над водой, и, выбравшись на тот берег, я увидел, что оно сильно намокло.

От реки до озерка я тащился долго. Меня била дрожь, и дышал я шумно и тяжело; но последнюю сотню ярдов я все-таки пробежал. Глядя на островок, отделенный полосой воды ярдов в двадцать пять шириной, я загнал патрон в ствол и двинулся вперед — убивать свою лису.

Но лиса исчезла. Я обламывал ветки куста, обшаривал его со всех сторон: вдруг где-нибудь есть нора, куда она могла спрятаться. Но там ничего не было, ничего. Только немножко помета да птичье перо. Исчезла, и все тут. Каким образом она очутилась на островке, это я понимал — очень просто: пока она спала на пригорке, вода, видимо, прорвалась в ложбину и затопила все вокруг; но куда она девалась теперь, этого я не мог понять: ведь воды-то она боялась. Я искал на соседних островках, облазил все вокруг в тех местах, куда вода вовсе не доходила, — бесполезно. Так и пришлось мне возвращаться домой с грибами и с отцовским дробовиком.