Читать «Другое утро» онлайн - страница 134

У его матери огорода нет и родственников нет. А у нас без огорода и без родственников не прожить. Никак не прожить. Его в больницу отвезли, чтобы поколоть витамины и глюкозу. А еду у нас в больнице не финансируют.

Даже кухню закрыли, всем из дома несут. Вот ему одноклассники и носили кто что мог. Учителя носили. А он из больницы вышел и в школу не вернулся. Способный мальчик, на золотую медаль шел, но в школу не вернулся – стыдно ему. А тут обыкновенный пирожок, просто пирожок. Почему, Ира, почему?

Что она могла ответить этой изнуренной до прозрачности ежедневной борьбой за жизнь и здоровье единственного ребенка женщине? Что страна переходит к рыночной экономике? Что идет структурная перестройка?

Что цены зависят от спроса? Что кто хочет, тот найдет возможность заработать, а кто не хочет, тот сам виноват?

Что каждый должен отвечать за себя сам? Сколько раз она читала, слушала, говорила сама эти умные, важные, правильные слова, а теперь язык не поворачивался их повторить. Потому что ни Таня, убирающая школьный коридор за деньги, которых Ире не хватило бы на один день средней московской жизни, ни Анютка, для обследования которой в областном центре нет оборудования, ни способный мальчик, вынужденный бросить школу, не имеют к этому отношения. К этому имеет отношение только сама Ира, которая читала, слушала, говорила эти умные и правильные слова и которой сейчас мучительно совестно за то, что они такие умные и правильные. Так совестно, словно это она, Ира, украла у способного мальчика кусок хлеба, а вместе с ним и возможность учиться. Так совестно, словно она не угощала Таню в ресторанчике на Тверской, а специально издевалась над ней, заставляя есть пирожок ценой в половину ее месячного полоскания в ведре с грязной водой. Она опустилась на пол рядом с Таниной табуреткой, обняла ее ноги и попросила:

– Танечка, миленькая, прости меня. Прости меня, пожалуйста… Я не хотела. Я не знала. Я правда не знала, Таня!

– Ты что? Ты что? – испугалась Татьяна, перестала плакать, сползла с табуретки на пол к Ире, крепко обняла ее неожиданно сильными руками. – Ира, ты что!

Ты такая… Да я тебе всю жизнь благодарна буду, сколько ты для нас с Анюткой делаешь. Ты мне как родная стала. Как все Аксеновы, как тетя Зоя, как Саша. Ближе вашей семьи у меня никого нет.

– Ты мне тоже как родная. Только к Аксеновым я не имею никакого отношения, – призналась Ира.

– Как не имеешь? Саша мне сказал, что ты его жена.

– Мы не женаты.

– Подумаешь! Саша разведется, и поженитесь, какое это имеет значение? – не поверила ей Таня.

– Ты права, никакого это значения не имеет. Просто так неожиданно все на голову свалилось. Все-таки сложно в таком возрасте друг к другу притираться, а мы и знакомы-то без году неделя.

– Ну и что? – опять не поверила ей Таня.

– Может, и ничего, но, понимаешь, у него своя жизнь, а у меня своя. Он без комбината своего не может, от Москвы шарахается, а я здесь всю жизнь прожила, у меня тут «Парашют». Конечно, не аксеновская махина, где десятки тысяч людей, но это мое, понимаешь, мое!