Читать «Красивым жить не запретишь» онлайн - страница 73

— Моя, — с трудом выговорил Ярославский и, повернувшись к Карпенко, сердито сказал:

— Я тебя уволю! Я ведь просил узнать, все ли с ней в порядке. Как ты мог пропустить такое?

— Да я…

— Давайте сюда того человека, которого вы поймали в саду, — велел следователь.

— Я что-то ничего не понял, — потер лоб рукой Ярославский. — Кассета не имеет никакого отношения к похитителям. Значит, о моем сыне опять ничего. Но как исчезновение Жени связано с этой записью?

— Ну, нет еще уверенности в том, что она действительно исчезла, а не ушла по доброй воле. Возможно, она предвидела, что кассету принесут утром, и спряталась?

— От кого?

— От вас, Георгий Николаевич! Ведь для нее это стыдная запись.

— Представления не имею, как могло с ней такое произойти. Женя — скромная девушка! — принялся оправдываться Ярославский.

— Скромных подловить легче всего, — вздохнул следователь.

Тем временем в комнату привели Пончика, который от страха сильно напрягся и мелко дрожал. Надо было добыть денег каким-нибудь другим способом. И как теперь выпутываться?

— Кто сделал видеозапись? — без предисловий спросил его Ярославский.

— Не знаю, — быстро ответил Пончик. — Я только принес. За деньги. Я передатчик. Ну, то есть не в смысле приемник, а в смысле — курьер.

— Рассказывай все сначала, — велел следователь. — И учти: мы расследуем похищение человека. Это тянет, знаешь на сколько?

Пончик раскололся через полчаса после активного вмешательства Карпенко, который взял его в кладовку для приватной беседы.

— Да не похищал я ее! Это она ко мне лезла! Пьяная она была в дым! Осталась у памятника Пушкину!

— Я точно вам говорю: она у Лаптева, — шепотом произнес Карпенко, наклоняясь к самому уху Ярославского. — Зря вы волнуетесь.

— Ты туда звонил?

— К телефону никто не подходит. Но я знаю, что говорю!

— Ты мне уже много чего наговорил, — недовольно ответил Георгий Николаевич и снова воззрился на Пончика, держащегося за ребра. — Зачем запись сделал?

— Хотел денег слупить! — Пончик до сих пор не выдал, что работает на пару с партнером.

— Сколько?

— Две штуки баксов.

— Теперь я понимаю, почему она сбежала, — хлопнул себя ладонями по коленям Ярославский. — Если бы она попросила у меня такую сумму, я бы начал допытываться, для чего. Впрочем, у нее могло что-то скопиться…

— Она сказала, что у нее нет денег, — быстро добавил Пончик. — Сказала, что ей не платят зарплату и она для того, чтобы купить нижнее белье, подрабатывает в магазине уборщицей.

Следователь с трудом сдерживал ехидную усмешку, Карпенко вообще не подавал признаков жизни, сам же Ярославский покраснел, словно вареный рак.

— Не может быть, — с трудом выговорил он. — Моя племянница работает уборщицей?! Но зачем?! Она никогда, ни разу не просила денег! Работать уборщицей при моих-то доходах!

— Она сказала, — поспешно облизал губы Пончик, — что вы ее не любите. А без любви ей, мол, ничего не надо.

На глазах следователя и Кости Карпенко разыгрывалась большая человеческая драма. Ярославский менял цвета, словно хамелеон, попавший на дискотеку. Из красного он стал белым, потом серым, потом зеленым, после чего пошел пятнами.