Читать «Опрокинутый купол» онлайн - страница 213

Дальше бой шел без него. С полуразрушенной сторожевой вышки бил тяжелый пулемет, фонтанчики земли носились по двору, пули летели отовсюду – из-за дувала, из окон домов, из сарая, возле покосившейся двери которого, выронив ведро, неподвижно лежала женщина в лужице свежего молока. Радист, скорчившись за камнем, надрывался в микрофон: «База, база, напоролись на засаду, ведем бой против превосходящих сил противника, штыков около ста, просим помощи… Димыч, осторожно, справа! Назад, Димыч!!!» А потом рацию разбило прямым попаданием, и радист вдруг дернулся и ткнулся носом в камень, за которым пытался укрыться.

Роман не видел этого. И когда к нему вернулись сначала слух, потом зрение, потом, через секунду, дикая боль в раздробленной ноге, он не обрадовался, а. скорее огорчился: в темном невесомом покое было лучше. Его куда-то настойчиво тащили. Морщась, он повернул голову и увидел Володьку Шуйцева – в разорванном комбинезоне, грудь и живот в крови, он одной рукой тянул Романа к двери дома, где они не нашли журналиста («источник» наврал, мразь, продал еще на взлете – их ждали, это было ясно: тишина в ауле, единственный охранник… Эх, дядя Рахим!), второй удерживал сразу два автомата. Дядя Рахим был мертв, и Вадик, и Гелька Камышан по прозвищу Викинг (уж больно внешность соответствовала, особенно когда он, еще на гражданке, в турпоходе, скакал голым возле костра с топором и, дурачась, орал, пугая млеющих девчонок: «О-о-ди-ин!»). Славного тебе пира в Вальгалле, Гелька Викинг. Дима Погорелов еще некоторое время отстреливался из-за валуна, но вскоре затих и вытянулся на земле, лицом вверх, будто задремал, нежась на пляже.

– Оставь, – прошептал Роман, потянувшись к автомату.

– Погоди, – хрипло выдохнул Владимир, затаскивая напарника в дом. – Еще чуть-чуть… Стрелять сможешь?

Роман улыбнулся сухими губами.

– Да уж как-нибудь.

– Тогда тебе окно, мне – дверь.

И они продолжали драться. Сколько? Сколько оставалось патронов в двух полупустых магазинах. Потом «Калашников» Романа щелкнул в последний раз, и он увидел за оградой из кизяка одного из этих, чернобородых, с американской базукой на плече. И хотел крикнуть «Ложись!», инстинктивно продолжая давить на спуск, не желая осознавать, что вот он, конец…

Перед ним лежал длинный тоннель. Нога не болела, хотя вид был, что у Романа, что у Шуйцева, слегка предосудительный: растерзанные камуфляжи в кровавых пятнах и пороховых ожогах, лица в копоти… Роман оглянулся. Сзади, на границе видимости, под рухнувшей крышей дома, лежали два изуродованных трупа. Один, тот, что ближе к порогу, принадлежал Володьке, Левше Кулибину. Второй, у окна, он сначала не узнал – разум воспротивился, цепляясь за остатки здравого смысла. Он приостановился, ожидая, что его толкнут в спину. Не толкнули. Провожатый тоже встал, спокойно позволяя Роману насладиться зрелищем…

Да, это был он, старший сержант Бояров. Второй труп, без ноги, у окна. Его собственные безжизненные глаза, его щеки и нос с едва заметной горбинкой. Его скрюченные пальцы, обхватившие цевье автомата.