Читать «Опрокинутый купол» онлайн - страница 116

Миша задохнулся от счастья. А дед пробасил, пряча усмешку:

– Оденешь приличный костюмчик и сходишь наконец в парикмахерскую…

– Ни в коем случае! – ужаснулся Глеб. – У него же прекрасные льняные волосы, настоящая находка. И насчет костюма не волнуйтесь, он будет играть в другой одежде. Ну так что, договорились? В среду, в десять утра – пробы. Смотри не опоздай.

Миша не только не опоздал, но и пришел часа за два до начала (не сиделось дома). Пробы прошли без осложнений. Это оказалось делом нетрудным (мальчик опасался, что заставят читать стихотворение, а он терпеть не мог уроков литературы… да и вообще всяких уроков): «Мальчик, пройдись… Мальчик, поверни голову направо… Мальчик, улыбнись… А теперь сделай вид, будто ты чем-то здорово расстроен. Ну, представь, что дедушку положили в больницу, а ты ждешь, когда поставят диагноз…» Короче, легко, но несколько утомительно. Зато по школе он теперь ходил гоголем. Даже старшеклассники, и те здоровались за руку и с уважением спрашивали: «Это ты, что ли, артист?» И Вероника Макаровна по кличке Маврикиевна больше не зудела над ухом:

– Закрайский, если завтра же не пострижешься, вызову в школу родителей! Посмотри, что у тебя на голове!

Если же она слишком надоедала, можно было подойти на перемене (а лучше – посреди урока, чтобы ребята слышали) и с великолепной небрежностью бросить:

– Я, наверное, завтра не приду, в восемь утра – съемка.

И услышать в ответ:

– Конечно, Мишенька. Раз такое важное дело…

Одно огорчало: Натка Веретенникова, девочка с соседней парты, смотрела на него по-прежнему без всякого интереса. Но она вообще была вредина и задавака. И совсем не красивая: крысиный хвостик на затылке, круглое лицо-тарелка, на нем нос морковкой и глаза-сливы. И все равно, лучше ее не было во всем классе. Да что там в классе – во всей школе…

Те полторы зимних недели были похожи на сказку. Любящие родители все уши прожужжали знакомым и знакомым знакомых: наш мальчик! Киностудия! Знаменитый режиссер! Теперь-то уж точно…

И сам Миша скоро уверился, что сказка никогда не кончится. Главное ведь – начало, первая роль, а дальше от предложений разных киностудий отбоя не будет. (Отбой: потушены софиты, застыли безжизненные камеры, похожие на длинноногих цапель, стерт с лица грим, и горит в костре «вечный город» из фанеры и пластика… Некоторые сцены, впрочем, снимали на «натуре»: нашлись девственные улочки и церквушки, будто перенесенные в этот мир из древнего далека и затерянные в городе сегодняшнем, вдали от «хрущевок» и башен улучшенной планировки.)

Глава 12

КОГДА ГАСНУТ СОФИТЫ…

В тот день съемок не было. С утра зарядил мокрый снег пополам с дождем, а по сценарию должно было быть солнце и легкий морозец. Однако сидеть на алгебре и слушать, как Вероника Маврикиевна увлеченно объясняет самой себе (больше ее никто не слушал) разницу между действительными и целыми числами, совершенно не было сил. Миша подумал, погрыз ручку и нарисовал в тетради круглую рожицу. Выражение у рожицы получилось настолько глупым и надменным, что на нее нельзя было смотреть без смеха. Ниже красовался пышный до неприличия бюст, треугольник школьного фартука, две кривые ножки с растопыренными пальцами и поясняющая надпись: «Портрет девицы Натальи Веретенниковой, Неизвестный художник». Миша осторожно вырвал портрет из тетради, скомкал его и запустил на парту, за которой сидела «модель». Должно быть, картина понравилась, так как в ответ художник получил пеналом по затылку (реплика верзилы-двоечника с последней парты: «Там, где любовь, там всегда проливается кровь!»). Короче, было скучно. Поэтому, едва дождавшись перемены, Миша подошел к учительнице и по обыкновению начал: