Читать «Крайняя маза» онлайн - страница 17

- У меня находишься? - прервал его Смирнов.

- Конечно. Я могу замолвить за тебя словечко... Пойдешь потом, поползаешь в ногах, может и простит Паша. На него иногда такая доброта находит, не отвяжешься.

- Попросить это можно... Но как бы накладка не вышла. Начну я ползать, а он спросит: "Да ты кто такой? Чего дурью маешься?" Доказательства мне, короче, нужны... Без них хана твоему анальному отверстию. Третья степень и никаких гвоздей, кроме дефицитного антрацита.

Зад Шуры затрепетал.

- Какие еще доказательства?

- Ну, что ты не лжешь, и вся эта история началась с того, что Юлия поставила свою машину слишком близко к машине авторитета. И кроме этих доказательств я хотел бы услышать от тебя нечто такое, что убедило бы меня не убивать тебя.

- Меня заставили! - скривился Шура, потеряв самообладание. - Мне даже денег не платили! Если бы я этого не сделал, мою мать и дочку семилетнюю, у нее живущую, табуном бы изнасиловали! Вот если бы тебе сказали: "Не трахнешь по пи...де эту сучку - мои люди натянут твою мать!", чтобы ты сделал?

- Это заявление насчет шантажа также требует доказательств, проговорил Смирнов, чувствуя, что почва у него под ногами дрогнула. - Судя по всему, ты парень развитый, и можешь придумать что угодно.

Зазвонил сотовый телефон, лежавший в кармане брюк Шуры. Евгений Александрович вынул его, поднес к уху, включил и услышал глухой голос: "Ну, что замочил Смирнова?"

- Завтра... - буркнул в сторону Смирнов.

- Лады. Шеф приказал и бабу его замочить... Когда нарисуется. Усек?

- Усек, - ответил Смирнов.

- Имей в виду, Жакан твою мамашу с твоей малолеткой пасет. Аршин знаешь у него какой? Порвет на фиг!

Опустив замокший телефон, Евгений Александрович задумался. Несвоевременно возникшее сочувствие к бандиту выбивало его из колеи, как он не старался в ней оставаться.

- Ну что? Понял, в какие игры играешь? - голос Шуры стал презрительным. Он торжествовал, забыв, что пленники должны вести себя соответственно своему положению.

Колебавшегося Смирнова его тон покоробил. Евгений Александрович, немало испытавший на своем веку, легко выходил из себя. Если бы Шура это знал, или просто удержал себя в руках, все пошло бы по иному.

Но Шура этого не знал. И потому хозяин положения встал, подошел к переноске, крепко обхватил деревянную ручку все еще горячего паяльника, представил, как Юлия нежиться на Красном море в окружении загорелых мускулистых немцев, присел на колени, прицелился и, бесцветно сказав: - Да у вас геморрой, батенька", вставил побуревшее жало в анальное отверстие человека, так опрометчиво посчитавшего, что ситуация изменилась в его пользу.

Шура завыл, стараясь не дергаться.

Смирнов неожиданно успокоился.

Он почувствовал себя другим человеком.

Владыкой боли и судеб.

И решил отметить перемены бутылочкой пива.

- Ну, как ты себя чувствуешь? - спросил он, усаживаясь в кресло с пенящимся бокалом. Паяльник в бандите выглядел органично.

- Жжется, падла, - как-то буднично ответил Шурик. Он ожидал худшего.