Читать «Крайняя маза» онлайн - страница 107

- Они еще хотят ваши бесподобные волосы выщипать, - не отставал Борис Михайлович. Он знал, что может говорить, что угодно - никто не смог бы поставить его на место.

- Будешь измываться, я харкну тебе в личность, - сказал Смирнов, с ненавистью разглядывая иссохшее лицо главы "Северного Ветра". - Я далеко харкаю.

- А что я такого сказал? - обиделся Борис Михайлович. - Вы же сами хотели ее волосы использовать.

- Понимаешь, подлый ты человек, - спокойно сказал ему Стылый. - И потому все, что ты говоришь и делаешь, получается с подленьким таким душком, даже если говоришь ты и делаешь без всякой подлой задней мысли.

- Я буду работать над собой, - сказал Борис Михайлович и принялся выдергивать нити из коврового покрытия.

- Так-то оно лучше, - похвалил его Стылый. Глаза его ощупывали коробку гвоздей, стоявшую на бетонной конуре Бориса Михайловича.

- Ты запросто сможешь ее сбросить, - подсказал ему Смирнов. - С помощью нити из ковра.

Не ответив, Стылый начал складывать нить вдвое. Сложив, взял за оба конца и попытался закинуть ее за коробочку. Полтора десятка попыток окончились безрезультатно.

- Вы попробуйте лассо сделать, - посоветовал Борис Михайлович. - Может быть, с ним получится.

Лассо было сделано за несколько минут.

С восьмого раза оно накинулось на коробочку.

Сделав паузу для успокоения, Стылый потащил.

Тишину нарушало лишь шуршание двигавшейся к краю надежды.

6. Кто знает жизнь - не торопится.

Тишину нарушало лишь шуршание картона, пока коробочка звучно не упала на затылок Бориса Михайловича, омертвевшего от напряжения.

Гвозди рассыпались.

Глава "Северного Ветра" нервно засмеялся. Собрав их перед собой в кучку, уставился как Скупой рыцарь на ворох заморских драгоценностей.

Стылый великодушно позволил ему насладиться тщетной, как ему думалось надеждой, и потребовал перекинуть гвозди ему.

Борис Михайлович перекинул.

Дело пошло.

Стылый гнул гвозди, подсовывая их под свой бетон, остальные, включая Марию Ивановну, оживленную надеждой, добывали из ковролина нити и плели веревки. Спустя некоторое время стало ясно, что их не хватит. Три веревки толщиной в мизинец вряд ли смогли бы накренить шкаф, весом более чем в двести килограммов.

- Я же говорил, что не хватит, - посмотрел Борис Михайлович сначала на Стылого, затем на волосы Марии Ивановны.

- Зря мы сразу начали плести, - сказал Смирнов, желая оттянуть неприятную для женщины (и вдвойне для него самого) процедуру. - Давайте сделаем одну кошку, и я попробую ее закинуть.

Стылый согласился и тут же принялся за дело. Работал он весьма обстоятельно. Через полчаса Смирнов держал в руках плод его труда.

- Да ты кошачьих дел мастер! - восхитился он, рассматривая шедевр. Тройник классный, веревку не оторвать... На него кашалота ловить можно, не то, что шкаф несго...

- Давай, бросай, - прервал его Стылый. - Да осторожнее, а не то в женщину попадешь.

Смирнов свернул веревку в бухту и примерился. Первый бросок оказался неудачным. Кошка ударилась об шкаф примерно посередине его высоты и упала за Марьей Ивановной. Борис Михайлович ойкнул и побледнел. Смирнов потащил кошку к себе. Она зацепилась за край бетонного блока, сковывавшего женщину, но легко, с первого же движения, освободилась.