Читать «Крещенский апельсин» онлайн - страница 49

– Так ведь на полозьях, мог бы и проскочить…

Фалалей захлопал демонстративно рукавицами. Мужики недобро уставились на него.

– Ваш лихач из макаровских? – небрежно спросил Фалалей.

– Куда макаровским до наших, найденовских, – хмыкнул первый.

– Так макаровские струхнули? Сколько ставили?

Мужики переглянулись. И почесали треухи.

– За каждый кабанчик – по мерзавчику. Да спорили-то с барином приблудшим…

– Где он?

– Небось смылся, – откликнулся злорадно кто-то из мужиков. – Ну да отыщем. Треть-то пути Герасим проехал, пусть треть выпивки выставит.

– Барина не найдем, душу вытрясем из Корнилия, – пообещал первый. – Айда.

Мужики гурьбой ринулись к ледяной полынье, где бились Герасим и его лошадь. С набережной уже бежали городовые, раздавались свистки, и Фалалей сказал Самсону, что им, чтобы не попасть в историю, лучше дать стрекача.

На их счастье одинокий каталь добрался до берега и, минуя полынью, высадил пассажира. Возчикам удалось распрячь лошадь и вытащить обезумевшее животное на твердую кромку льда. Теперь, при живейшем участии мокрого Герасима, они хлопотали возле полузатонувших саней. Каталь, разинув рот, наблюдал за их усилиями. Только после настоятельных просьб Фалалея он оторвался от захватывающего зрелища и согласился доставить седоков на левый берег.

Сотрудники «Флирта» уселись на деревянное, покрытое вытертой медвежьей шкурой сиденье. Санки быстро заскользили по льду через Неву, и всю дорогу седоки слышали за спиной прерываемые сопением и воздыханьями восхищенные возгласы потрясенного каталя. Достигнув противоположного берега Невы, они с облегчением выбрались на набережную. И тут же узрели карету медицинской помощи, на боковине которой красовался темный крест на белом круге. Фалалей направился прямо к ней.

– Где доктор? – требовательно вопросил он. – Мы жертвы несчастного случая! Я фельетонист журнала «Флирт».

Стоявший рядом с каретой городовой, высокий молодец в шинели при погонах, с номерной бляхой на груди, с револьвером в кобуре и шашкой на перевязи, окинул Фалалея строгим взглядом.

– Ваша фамилия?

– Черепанов, Фалалей Аверьяныч. – Фельетонист приосанился и заговорил с расстановкой, сдержанно и величественно. – Пьяный извозчик с найденовского двора поспорил в трактире Корнилия, что промчится, груженный ледяными кабанчиками, по льду Невы. Съехав на полной скорости с берега, провалился и утонул. Я и мой друг, Самсон Васильевич Шалопаев, – свидетели. Пьяный лихач нас сбил. Господин Шалопаев пострадал. У него сотрясение мозга. Требуется медицинская помощь. Постельный режим.

– Вы сильно пострадали? – спросил городовой Самсона.

Самсон мотнул головой. Впрочем, его вид подтверждал слова Черепанова: вывалянный в снегу, встрепанный, потерявший шапку, со слипшимися белокурыми кудрями, прикрытыми клетчатым шарфом, с дрожащими руками и губами, отводящий бессмысленный взор, – юноша явно был не в себе.

– Милостивый государь! – вытянулся Черепанов. – Умоляю! Спасите золотое перо российской журналистики! Не дайте юноше погибнуть!

– Что же я могу? – городовой передернул плечами. – Я вас не держу. За полезные сведения благодарю, да там не мой участок.