Читать «Человек в коричневом костюме» онлайн - страница 4

— Это разумно?

— Это необходимо.

— Вы уверены в этом человеке?

Необычная улыбка мелькнула на лице танцовщицы.

— Я совершенно уверена в нем. Он незадачлив, но абсолютно надежен. — Она сделала паузу, а затем добавила безразличным тоном:

— Между прочим, он мой муж.

Глава I

Все были в моем распоряжении при написании этой истории — от великих (представленных лордом Нэсби) до малых (в лице нашей бывшей служанки Эмили, с которой я виделась во время последней поездки в Англию. «О боже, мисс, какая расчудесная книга, должно быть, у вас получится из всего этого — прямо как кино!»).

Я допускаю, что у меня есть определенные качества для выполнения поставленной задачи. Я была замешана в этом деле с самого начала, все время находилась в самой гуще и «торжественно присутствовала при завершении событий». К счастью, пробелы, которые я не могу восполнить за недостатком собственной осведомленности, дополняются престранными выдержками из дневника сэра Юстаса Педлера, который он любезно предоставил мне.

Итак, в путь. Энн Беддингфелд начинает повествование о своих приключениях.

Я всегда страстно мечтала о приключениях. Дело в том, что жизнь моя была ужасно однообразна. Мой отец, профессор Беддингфелд, был одним из самых известных в Англии антропологов. Он был просто гением — все признают это. Его разум пребывал в палеолитическом периоде, и неудобство жизни для него заключалось в том, что его тело существовало в современном мире. Папа не интересовался современным человеком — даже человека неолитического периода он считал недостойным своего внимания и начинал испытывать прилив энтузиазма, только достигнув мустьерской эпохи.

К несчастью, совершенно обойтись без современных людей невозможно. Вы вынуждены поддерживать какие-то отношения с мясниками и булочниками, продавцами молока и зеленщиками. Папа был погружен в прошлое, мама умерла, когда я была ребенком, поэтому взять на себя практическую сторону жизни выпало мне. Откровенно говоря, я ненавижу человека палеолита, будь он представителем ориньянской, мустьерской, шелльской или еще какой-нибудь эпохи, и, хоть я и отпечатала и откорректировала большую часть папиного труда «Неандертальский человек и его предки», сами неандертальцы вызывают во мне отвращение, и я всегда думаю о том, какое счастье, что они вымерли в далекие времена.

Не знаю, догадывался ли папа о моих чувствах, вероятно нет, но в любом случае это бы его не волновало. Мнение других людей никогда не интересовало его ни в малейшей степени. Думаю, это действительно было признаком величия. Таким образом, он жил совершенно обособленно от настоятельных потребностей повседневной жизни. Он самым примерным образом съедал то, что ему подавали, но, казалось, испытывал тихое огорчение, когда вставал вопрос о счетах. Кажется, у нас никогда не водились деньги. Его известность была не из тех, что приносят денежный доход. Хоть он и состоял членом почти всех видных обществ и за его именем следовала куча научных титулов, публика едва ли знала о его существовании, и пусть его пространные ученые книги внесли выдающийся вклад в общую сумму человеческих знаний, широкие массы они не привлекали.