Читать «Розовая гавань» онлайн - страница 22

Гастингс отвернулась к распахнутому окну, и Северн, вытащив Триста, положил на ее кровать. Ну вот, теперь он свободен.

Подскочив к жене, он развернул ее к себе лицом, не обращая внимания на боль в ране. Ему нравилось, что она бледнеет. Значит, боится, хотя бы в эти минуты. Вероятно, отец ее наказывал, а он вдвое сильнее эрла.

Тут Гастингс увидела, как потешно кувыркается Трист, и опять расхрабрилась. Зверек явно очаровал ее, и это внезапно умиротворило душу Северна. Именно в тот момент, когда он собирался урезонить строптивую жену. Ладно, ей уже недолго веселиться. Он об этом позаботится.

— Слушай меня, жена. Ты пойдешь со мною, и я стану брать тебя снова и снова, пока ты не забеременеешь. Это необходимо, хотя я не получаю удовольствия. Поэтому нечего обвинять меня в насилии, я только выполняю свой долг перед потомками. — Северн протянул руку к застежке ее платья.

— Не порти мне одежду.

— Тогда делай, как я велю! — Гастингс, к его удивлению, вдруг залилась краской. — Ты уже не девушка, нечего так краснеть. Я уже видел тебя без одежды, Гастингс. Все женщины устроены одинаково. У всех есть живот, грудь и то место, куда положено входить мужской плоти. Ты ничем не отличаешься от других, так что можешь не смущаться.

— Не кричи на меня, — еле слышно произнесла Гастингс.

— Тогда повинуйся, иначе я сорву с тебя платье и возьму прямо на этом гобелене.

— Ты не можешь, не можешь, — твердила она, не поднимая глаз, и Северн до боли сжал ей локти.

— Я могу делать все, что пожелаю. А то, что ты — наследница, не играет никакой роли. Ты станешь такой, какой мне угодно тебя видеть. Хорошо, я не буду рвать платье, меня тошнит от женских жалоб.

Северн прижал ее к висевшему гобелену, вышитому когда-то матерью и изображавшему охоту, за которой наблюдают роскошно одетые дамы. Гастингс уперлась руками ему в грудь.

— Ты не можешь, Северн, не можешь! Лучше бы ты оставил меня или валялся в бреду от лихорадки. Ты бесчувственный, как жаба.

Она смеет возмущаться? А где же милая его сердцу бледность? И что это за глупости по поводу чувств?

— Я не жаба и отлично все чувствую. Ты думаешь, я не почувствовал боли, когда в меня всадили кинжал?

— Я имела в виду другие чувства. Тебе безразлично, что чувствую я, страдаю ли от обиды, страха или гнева.

— Совсем не безразлично… иногда. У мужчины нет времени на такие пустяки. Я всякий раз замечал, как ты бледнела от страха. Мне это понравилось, да. Значит, жена питает должное уважение к мужу и господину.

— Ты и в самом деле животное? — с изумлением спросила Гастингс, хотя подобные рассуждения не были новостью. — Неужели тебе доставляет удовольствие издеваться над теми, кто слабее тебя? Радует мой страх?

Да как она смеет его допрашивать, выставлять безмозглой дикой скотиной? А ведь, если подумать, женщина, которая боится мужчины, способна что-нибудь учинить над ним. Например, добавить в эль травку, от которой узлом завяжутся кишки.

— Временами ты сама напрашиваешься на мой гнев и пугаешься.