Читать «Жертва мистификации» онлайн - страница 52
Владимир Константинов
— Простите, Мира Владимировна, я, верно, не так выразился, — миролюбиво улыбнулся Беркутов. — Бога ради, простите!
— Присаживайтесь к столу, Дмитрий Константинович.
— Спасибо, Мира Владимировна, но вынужден отказаться. Только-что из-за стола. А вот с другом вашего семейства я бы с удовольствем побеседовал. — Беркутов повернулся к Шмыгову. — Вы не возражаете?
— Конечно же, какие могут быть вопросы, — охотно согласился тот.
— Тогда пройдемте в кабинет.
В кабинете все было по-прежнему. Не было лишь пустык бутылок и хрустального стакана, да створки окна на этот раз были плотно закрыты. Мужчины сели на небольшой кожаный диванчик у дальней стены. Закурили. Шмыгов сходил в зал принес пепельницу, поставил на диван между ними.
— Я весь внимания, Дмитрий Константинович.
— Вы давно знали покойного?
— Пять лет. Это ведь он помог организовать первую персональную выставку нашей нынешней знаменитости художника Стрельникова. С его легкой руки тот и пошел в гору. Н-да. На этой выставке мы и познакомились.
— Какие между вами были отношения?
— Самые теплые. Мы были друзьями. И я, не без основания, горжусь этим.
— А что за причины, заставили его это сделать?
— Ума не приложу! Для меня самого это большая загадка. Миша был не из тех, кто легко расстается с жизнью. Он был жизнелюбом. И я до сих пор не могу понять, что заставило это сделать. Мира говорит, что здесь было две пустых бутылки из-под водки. Возможно, белая горячка?
— Возможно. У него были враги?
— Конечно, как у всякого порядочного человека.
— Когда вы видели его в последний раз?
— С неделю назад. Я заходил к нему в офис.
— Вы не заметили никаких странностей в его поведении?
— Нет, абсолютно никаких странностей я не заметил. Он был, как всегда, доброжелателен, сдержан. Он таким был по характеру, — не очень разговорчивым.
— А каковы были его взаимоотношения с женой?
— С Мирой? По-моему, самые теплые. Он её любил и был ей благодарен, что она помогла ему заглушить боль утраты жены и сына. Вы в кусе?
— Да. Где вы были вчера вечером?
— В Доме ученых академгородка на открытии выставки все того же Стрельникова. Вначале на торжествах по случаю открытия, а затем, отметили это дело в ресторане. А что?
— Нет, ничего. Просто спросил. А какая у вас машина, Павел Александрович?
— Пятисотый «Мерседес». А это что, имеет какое-то значение для дела? — Красивые карие глаза Шмыгова стали колючими.
— Неужто картинами можно заработать на такую машину?
— Разумеется. Я известный художник-портретист. Мне заказывают портреты очень богатые люди, которые и платят соответственно.
— Ясно. Что ж, большое спасибо за информацию. — Беркутов открыл дипломат, достал бланк объяснения, протянул Шмыгову. — Будьте добры, напишите все, что говорили мне.
— Это необходимо?
— Конечно. Нам же надо будет скоро принимать решение.
— Хорошо, — сказал художник. Достал авторучку и пересел за письменный стол.
Беркутов вышел в зал. Аристархова сидела в кресле, закинув ногу на ногу, курила.
— Не жалаете ли коньячку, Дмитрий Константинович? — предложила она, улыбаясь.