Читать «Костюм Арлекина» онлайн - страница 50

— Не огорчайтесь. — Она ласково погладила его по плечу. — Потом пошлете ему вызов на поединок. Вы что, подозреваете этого офицера?

— Нет. У нас свои счеты.

Иван Дмитриевич испытывал некоторую неловкость, но не перед поручиком, нет, тот сам виноват, а потому что время для сведения личных счетов было не самое подходящее.

— Я прилягу. — Стрекалова откинулась на подушки, ничуть не стесняясь его присутствия, словно то, что она посулила ему, уже между ними произошло. — Потом пошлете ему вызов, — сказала она. — Мне вас жаль. Я видела, каких трудов стоило вам удержаться и не вступить в поединок.

— Да, — пробормотал Иван Дмитриевич.

— Значит, жизнь нужна вам, чтобы уличить убийцу? Или я не права? Дайте мне вашу руку… У Людвига тоже были короткие пальцы. Это пальцы настоящего мужчины. А у графа они тонкие, длинные и желтые, как лапша… Я хочу остаться здесь одна. Вы идите, идите.

Она с нежностью перекрестила его и отвернулась к стене.

Стемнело. В гостиной Иван Дмитриевич подкрутил фитиль лампы, пламя вспыхнуло ярче, завоняло керосином, влажно заблестели вокруг замочной скважины на сундуке лепестки розы. Тень от качнувшегося абажура пробежала по бронзовой Еве, по фарфоровым наядам на каминной полке. Показалось, будто все они разом сделали книксен, приветствуя вошедшего Певцова.

— Дайте вашу руку, — весело насвистывая, сказал он. — Дело кончено!

— Вы так считаете?

— Кончено, кончено! Ишь, за простаков нас держал, купить хотел своей откровенностью. Весь, дескать, на виду, ешьте меня с маслом… Гогенбрюк! Гогенбрюк! — передразнил поручика Певцов. — Настоящий фанатик! И похоже, немного умом тронутый. В чем решил вас обвинить! А?

— А вдруг я его и укусил?

— Вы? — Певцов захохотал. — Теперь можно шутки шутить. Кто, кстати, эта особа в спальне?

— Она любила князя…

— Весомая женщина! И как он ладил с такой в постели?

— Прекратите, ротмистр! — вскинулся Иван Дмитриевич.

— Да будет вам! Давайте лучше условимся о доле каждого из нас в этом деле. Подозрения ваши, улики мои. Согласны?

— Скорее уж наоборот.

— Пускай так. — Певцов легкомысленно отнесся к этому уточнению, не вникая в суть. — Надо бы отметить удачу. У хозяина найдется, я полагаю, что-нибудь горячительное. Он и по этой части был не промах.

Певцов сходил в кухню, по дороге выглянув на улицу и отправив одного из жандармов с докладом к Шувалову, принес початую бутылку хереса и две рюмки.

— Прошу к столу, господин Путилин!

Утром Иван Дмитриевич сам без зазрения совести ел княжеского поросенка, но сейчас чувствовал себя не вправе пить хозяйский херес.

— Не стесняйтесь, — пригласил Певцов. — Покойник счастлив был бы угостить нас по такому случаю.

Увидев, что компаньон медлит, он выпил вино один, лихо чокнувшись с собственным отражением в зеркале и сказав при этом:

— По-гусарски!

Иван Дмитриевич вспомнил, что жандармские офицеры получают самое высокое в армии жалованье — не то по гусарскому, не то по кирасирскому окладу, и чертыхнулся про себя: было бы за что! Дармоеды.

— Пейте, — засмеялся Певцов, наливая себе вторую рюмку. — Или вы думаете, что ваш гвардеец не признается? Что так и будет говорить на следствии, будто вы его укусили? Не волнуйтесь, это я беру на себя. Таким людям главное, чтобы их подвиг оценили. Они же все в мученики норовят. Скажешь им: я лично ваш порыв уважаю, но закон… И готово дело. Падки, черти, на понимание. Только нужно дать ему перебеситься. Слышите?